Цветок Дракона

Уэллес Алиса

Дженсон посмотрел на нее и улыбнулся.

– Мне кажется, так оно и случилось.

От этих слов у нее перехватило дыхание. Да, конечно: человек в расписанном фазанами халате. Это был Во. Он сдержал свое обещание Чин Лин, но было уже поздно. Он успел лишь обнять ее последний раз перед смертью.

Сарина отвернулась к стене. Внезапно она ощутила страшную усталость. И хотя она безумно любила мужчину, что с такой заботой склонился над ней, сейчас ей хотелось побыть в одиночестве.

Почувствовав, что мысли Сарины где-то далеко, Дженсон встал и тихонько вышел из каюты.

– Я

отказываюсь даже думать об еще одном кусочке, – запротестовала Сарина, отодвигая от себя поднос с едой.

– Но тебе надо есть, – настаивал Дженсон, снова пододвигая еду к ней. – Еще немного пудинга. Давай, Сарина, это же любимый пудинг Майкла. Не так ли, малыш?

Он взглянул на маленького мальчика, который сидел, скрестив ноги, на кровати и с упоением крутил глаз коричневой тряпичной собачке. При звуке своего имени он поднял глаза и улыбнулся.

– Видишь? – торжествующе заявил Дженсон, взъерошив рукой волосы мальчугана. – Он ждет своей порции пудинга. Хотя, судя по тому животику, который у него вырос, ему и вполовину так не нужна еда, как тебе.

Сарина скривилась и зачерпнула ложкой еще немного пудинга. Несмотря на свои протесты, она наслаждалась заботой Дженсона. Его внимание и ласки помогали ей пережить боль от потери Чин Лин и воспоминания об ужасе болезни и плена. Никогда еще она не чувствовала себя такой любимой, как в эти дни своего выздоровления, когда Дженсон не отходил от ее кровати и рядом с ней играл их сын. Изредка она думала: а понимает ли Майкл Стивен, что его первые родители умерли и их место заняли другие люди?

– Ну ладно, перестань изображать из себя страдалицу, – ухмыльнулся Дженсон, убирая поднос. Затем широким жестом он откинул одеяло и протянул к ней руки. – Как насчет небольшой прогулки по палубе?

Обняв ее одной рукой за талию, а другой крепко держа Майкла Стивена, Дженсон сделал с ними небольшой круг по легонько покачивающейся палубе. Сарина распустила волосы и, чувствуя, как каждый локон овевает ветерок, пила и не могла напиться свежим морским воздухом.

Она смотрела на город и вспоминала, каким она его увидела два года назад. Она снова видела переполненные людьми джонки, чувствовала запах пищи и улыбалась бронзовокожим детишкам, смеющимся и играющим на борту своих плавучих домов. В доках высились сотни мачт, пристани были забиты горами товаров, ждущих своей очереди отправиться на огромные склады рядом с портом. За ними виднелись полуразрушенные деревянные лачуги, узкие улочки, заполненные уличными торговцами, лотошниками, рикшами, коробейниками и ковыляющими слепыми попрошайками.

Она посмотрела на горизонт, и внутри нее родилось знакомое томление. Ее глаза увлажнились, и она опустила голову на плечо Дженсона, с радостью ощутив пожатие его руки.

– Сарина… – тихо сказал он. – Я хочу рассказать тебе о том, что сам узнал только сегодня утром.

Она застыла, встревоженно подняв глаза.

– Чен жив, Сарина.

Она зажала руками рот, заглушив рвущийся оттуда радостный крик.

– Когда мои люди выловили среди обломков корабля тело Шукэна и привезли его в поместье, их встретил

Чен. Он спросил, на кого они работают, и прислал с ними письмо. Теперь Чен – глава дома Во, и он просил нас встретиться с ним как можно скорее, чтобы обсудить возобновление деловых отношений.

Она едва сдерживала возбуждение. Чен жив! Он прислушался к ее словам, как и она к его, и боролся, и они оба остались живы.

Словно предвосхищая ее следующий вопрос, Дженсон продолжил:

– В своем письме Чен спрашивает: не знаю ли я, где может находиться Мэй?

Сарина вздохнула.

– Ты знаешь, где она? – спросил Дженсон.

– Мне известно только, куда она тогда отправилась вместе с другими девушками. – «О Боже, – взмолилась Сарина про себя, – позволь Мэй остаться в живых! Позволь мне сдержать свое обещание!»

– Где же она, Сарина?

Она уловила нотки нетерпения в голосе Дженсона и поспешно рассказала ему о домике мадам Блю.

– Сейчас, когда Шукэн погиб, Чен может снова привести Мэй домой, – сказал Дженсон, – но как ты думаешь, она согласится быть его наложницей?

Ее сердце упало.

– Значит, он женился.

– Да.

Сарина тихо вздохнула.

– Да, Дженсон, – сказала она грустно, – она согласится. Чен однажды сказал мне, что Мэй не такая, как Ли, но она и не такая, как Чин Лин.

Дженсон нахмурился: опять эта Чин Лин! И, обняв его, Сарина наконец рассказала ему о Чин Лин.

Майкл Стивен спал, а Сарина гуляла по палубе с Дженсоном, когда им доставили письмо Чена. Затаив дыхание она наблюдала, как Дженсон сломал печать и быстро пробежал глазами строчки послания. Наконец он передал листок бумаги в ее дрожащие руки. Еще не читая короткого послания Чена, Сарина по довольной ухмылке Дженсона поняла, что Мэй жива. Ее нашли там, где сказала Сарина, вместе с Джанеллой и Ариадной, и несколько дней назад она вернулась в сопровождении людей Чена в поместье, когда-то принадлежавшее Во. Лицо Сарины засияло от радости.

– Они снова вместе, – пропела она, поворачиваясь к Дженсону. – О, Дженсон, я сдержала свое обещание, сдержала! – Она упала в его объятия, смеясь и всхлипывая одновременно.

Наконец Дженсон отстранился.

– Они хотят, чтобы мы приехали к ним попрощаться перед нашим возвращением в Америку.

– А когда мы отплываем? – помедлив, спросила Сарина.

– Послезавтра.

Сарина поморщилась.

– Я обещал своему брату, что вернусь домой к его тридцатилетию, мой ангел. – Дженсон приподнял ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза. – Ты же не хочешь, чтобы я нарушал свои обещания?

– Нет, – храбро улыбнулась она, но затем, скорчив гримаску, пожаловалась: – Мне совершенно нечего надеть.

– Я был готов к этому, – самодовольно заявил он. – Женщина по имени Чэн Тань с готовностью согласилась сшить несколько платьев красивой золотоволосой мисси, которую она так хорошо помнит. – В ответ на ее удивленный возглас его черная бровь взлетела вверх. – Почти год назад, как я понял, ты оставила ее с несколькими недошитыми платьями, не говоря уже об одном опоенном снотворным слуге.