Цветок фикуса
Шрифт:
Воспользовавшись этим, Алина подольстилась к Татьяне и уговорила ту дать ей номер мобильника Юрия.
– Вот он. – Алина вытащила смятый листок из подвесного шкафчика и протянула Надежде Николаевне. – Только проку от него никакого! Я несколько раз звонила, и автомат отвечает: абонент временно недоступен!
– А что это за листок? – Надежда разгладила бумажку с телефонным номером и показала логотип в углу. Красивым, коричневым с золотом, шрифтом там было напечатано: «Салон элитного шоколада».
Рядом с этой надписью
– Это Татьяна вырвала листок из блокнота, – пояснила Алина. – У нее был фирменный блокнот шоколадного магазина… вроде бы подруга у нее там работает…
– Подруга? – машинально повторила Надежда Николаевна. – Вы не против, если я возьму этот листок? Может быть, удастся что-нибудь узнать по номеру телефона того мужчины…
– Да мне-то он зачем? – Алина пожала плечами. – Тем более его телефон все равно не отвечает…
И в это время у нее в сумочке зазвонил собственный мобильник. Алина послушала, изменилась в лице, но тут же опомнилась и проворковала в трубку что-то ласковое.
– Слушайте, – повернулась она к Надежде, – давайте уж поскорей расстанемся, а то мне некогда… Что за день сегодня, просто не квартира, а проходной двор…
Услышав сигнал домофона, Алина поспешила к двери, сняла трубку и спросила певучим, мелодичным голосом:
– Это ты, мой кролик?
– Я, я! – нетерпеливо отозвался Лампасов. – Открывай скорее!
Алина торопливо нажала на кнопку, но на ее безмятежное чело набежало облачко: нехороший голос был у Лампасова, недовольный и озабоченный. Раньше он приходил к ней в другом настроении. И нетерпение, прозвучавшее в этом голосе, было не естественным мужским нетерпением, было не желанием как можно скорее оказаться в ее постели – это было скучное нетерпение делового человека, спешащего скорее разобраться с какой-то проблемой.
Алина бросила быстрый взгляд в зеркало и осталась довольна: чудесный цвет лица, пышные рыже-каштановые волосы, забранные наверх, чтобы открыть маленькие розовые ушки, в которых сверкали крошечные бриллиантики. Однако не зря ли она старалась и тщательно наводила красоту?
Она открыла дверь, бросилась на шею своему солидному покровителю, поцеловала его, прикусив мочку уха, – обычно он от такого просто с ума сходил.
Но на этот раз Лампасов только недовольно поморщился, отстранился и проговорил, с трудом скрывая раздражение:
– Алина, ты должна мне помочь!
Алина с трудом поверила своим ушам. Что они – сговорились? Сначала Тарханов, теперь этот жирный кролик…
– С каких это пор слабая девушка должна помогать сильному и самостоятельному мужчине? – машинально сказала она, на мгновение забыв, кто стоит перед ней.
Но Лампасов посмотрел на нее таким удивленным, раздраженным и непонимающим взглядом, что она моментально опомнилась.
– Да, мой кролик, – пропела она, помогая ему снять пальто. – Извини, мой кролик! Чем я могу тебе помочь?
– Вот что ты должна сделать… – начал Лампасов уверенно и деловито, как будто инструктировал своего референта.
Никулин, пресс-секретарь и правая рука Ольги Васильевны Поздняковой, свернул на Греческий проспект и увидел девушку, беспомощно топтавшуюся вокруг заглохшего ярко-красного «фольксвагена». Девушка была на редкость хороша: коротенький норковый жакет открывал длинные стройные ножки, пышные рыже-каштановые волосы рассыпаны по плечам, в огромных синих глазах – очаровательная беспомощность.
Увидев «ауди» Никулина, девушка призывно замахала руками.
Никулин не смог остаться равнодушным и притормозил.
– Заглохла? – спросил он сочувственно.
– Заглохла! – подтвердила девушка, чуть не плача. – А мне непременно нужно к ресторану «Гурман», у меня там важная встреча!
Никулин оживился: копаться в чужом «фольксвагене» ему совершенно не хотелось, а подвезти такую красотку – почему бы и нет? Тем более что ресторан «Гурман» на Старом Невском находится по пути…
Он распахнул дверцу, помог девушке устроиться, невзначай прикоснувшись к округлой коленке, на что она отреагировала благосклонно. Поэтому, подъезжая к ресторану, Никулин проговорил:
– Неужели мы больше не встретимся? Дайте мне ваш телефончик, иначе мое сердце будет разбито!
– Я этого не могу допустить! – Красотка мило улыбнулась, бросила ему на колени картонный квадратик с номером телефона и выпорхнула из машины.
И, только проехав два или три квартала, Никулин увидел, что девчонка оставила под сиденьем пластиковый пакет.
В первый момент он подумал, что она его просто забыла, и хотел вернуться к ресторану. Затем вспомнил всю сцену и понял, что она была хорошо продумана и срежиссирована. Тогда на лбу у него выступил холодный пот. Неужели в этом пакете взрывное устройство и его сейчас разнесет на части?
Он в ужасе смотрел на пакет, но ничего не происходило.
И тогда Никулин решился: он осторожно, двумя пальцами раздвинул края пакета и заглянул внутрь.
Там лежали четыре видеокассеты.
Никулин вспомнил разговор с Игорем Громыко про материалы, отснятые покойной Серебровской. Может быть, это Игорь таким замысловатым способом передает ему материалы? Но нет, очень не похоже на Игоря! Тот бы непременно принес кассеты лично и при этом выторговал бы для себя какие-то условия. Нет, здесь что-то другое!