Цветок и камень 2
Шрифт:
— Ты чего это с кудряшкой Сью не разговариваешь? — полюбопытствовал гипнотизер.
— Поругались — буркнула я, сверля взглядом пол.
Ган вздохнул.
— Если хочешь что-то сказать, говори — недовольно прошипела я.
— Да так, просто мысли возникают. С Крисом поругалась, теперь вот этот кудрявый. Что с тобой?
— С Крисом из-за дела, сам знаешь. А Рикки просто лезет, куда не надо.
Ган промолчал.
Ладно, я могу его понять. Он лучший друг Криса. Лучшие друзья они вообще странные. Ты можешь вести себя как последний урод, но они априори
Мы завернули за угол и уперлись в двойную стальную дверь. Антонио картой-ключом провел по магнитному замку. Загорелась зеленая лампочка, что внутри механизма пропищало, и мы вошли внутрь.
Мне в глаза ударил противный яркий свет, и я зажмурилась. По стенам стояли гигантские холодильники для трупов, напоминающие камеры хранения. После смерти, твои останки явно не на курорт отправляют.
По телу пробежались мурашки и не только от низкой температуры. Стало жутковато.
Антонио начал открывать ящики и выкатывать подставки одну за другой. Каждая ячейка была занята телом под белой тканью. Вонь поднялась непередаваемая. Видимо какие-то тела были эксгумированы, так как нападения длились уже давно.
Я инстинктивно отступила назад, и Крис бросил на меня обеспокоенный взгляд. Ох, как ты надоел со своей заботой, лучше бы за Симпатягой следил.
Он видимо узнал, о чем я думаю, потому что лицо у него стало каменным, и он отвернулся. Ладно, это было грубо.
— Приступайте.
Антонио вышел, но Рикки остался.
Ган сделал несколько шагов к собаке и прошептал какие-то команды. Некоторых церберов тренировали выполнять приказы только гипнотизеров, чтобы избежать угрозы, что такая собачка может случайно попасть к людям.
Симпатяга прошел вперед и весь напрягся. Он принюхивался к каждому телу, и тут меня парализовала мысль, что одним из этих тел может оказаться Хенрик. Господи, его же только похоронили!
Цербер прохаживался среди трупов и шумно втягивал воздух. Повисла такая тишина, что стали слышны даже его шаги мягкими лапами. Он сделал несколько кругов, прижал уши и сел.
Ган и Крис напряглись и как-то подались вперед. Тут пес завыл.
По телу пробежала дрожь. Не просто дрожь, паническая судорога. В его вое соединился детский плач, предсмертные крики и боль. Он был одновременно печален и торжественен. Это был не просто вой, это была погребальная песнь всем умершим, не только умершим в этой комнате. Такое впечатление, что вой был не пса, а шел из самых глубин преисподней.
Я стояла как громом пораженная.
— Бугимен — тихо прошептал Ган — Пес учуял демона.
Мы буквально вылетели из морга и молча залезли в машину. Симпатяга будто почуял нашу подавленность и тихо сидел на своем месте. Мы напряженно молчали все время, пока ехали обратно на псарни.
Начало темнеть, а я все никак не могла выкинуть из головы вой пса. Воистину пугающее и восхитительное существо.
Интересный факт. У церберов бывают мутации, как и у людей. Иногда они рождаются с одной головой, но таких же ненормальных
Дорога освещалась лишь фарами с включенным дальним светом. Он выхватывал из темноты кривые деревья и ухабы на сельских дорогах. Крис вез нас другой более долгой дорогой. В какой-то момент, задумавшись, он проехал нужный поворот. Ган вопреки своему обыкновению, никак это не прокомментировал.
Проехав помидор на воротах, мы снова оказались на территории псарни. Крис заглушил мотор и стал вглядываться в темень на улице.
Ветер завывал по пустынной территории, принося с собой шорох множества мускулистых собачьих лап. Далекий лай рассек тишину.
— Что-то не так — пробормотал он.
Что не так?
Симпатяга как бешеный стал скрестись в дверь. Господи что с ним?
Ган выпустил псину, и он припустил к какому-то сараю. Мы ринулись за ним, не успев даже захлопнуть двери. На бегу я слышала только топот собственных ног и биение своего сердца. Остальные звуки будто поглотила тьма.
Я разглядела клетки, из которых на меня поглядывали остальные церберы, но мне сейчас было не до них. Мы бежали мимо вольеров, а их обитатели провожали нас лаем. Наконец, завернув за особо крупную клетку, мы увидели Лютера.
— Он тут — Лютер визжал — Он пришел. Он хочет нас убить. Он знает наши страхи — из глаз собаковода брызнули слезы.
Пиджак мужчины сбился, и он прислонялся к стене. Ногти обкусаны в кровь, а глаза настолько выпучены, что, кажется, вот-вот выпадут. Он сучил ногами по земле, будто не мог найти опору, хотя это было больше похоже на предсмертные конвульсии.
Симпатяга скулил и облизывал лицо хозяину. В глазах собаки застыл страх. В глазах цербера застыл страх!
Я никак не могла осознать происходящего, как вдруг с ужасом поняла, что волосы Лютера совершенно белые, как снег.
Симпатяга снова завыл, на этот раз его вой подхватила вся псарня. Воздух наполнился мириадами печальных песен, я развернулась посмотреть на клетки. На секунду мне показалось, что в темноте я увидела кого-то. Но видение померкло так же быстро, как и появилось.
Лютер потерял рассудок, а это значит…
Это значит, что демон знает, что мы его вычислили, это значит, что он следит и это его предупреждение.
Мысль была не моя, это Крис.
В вое церберов нельзя скрывать разум, ведь от смерти его не скроешь. Еще один интересный факт, к списку.
Глава 5. Психолог
Я вскрикнула от боли, когда в очередной раз оказалась поваленной на мат.
— Прости — бесцветным голосом проговорил Крис и подал мне руку.
— Ничего — прозвучало не слишком убедительно.
Индивидуальные тренировки не предполагали использование магии, а в обычных рукопашных боях Крису равных не было. Обычно он не использовал свою сверхъестественную ловкость, но после того что произошло на псарне он был недостаточно сосредоточен и то и дело перебарщивал.