Цветок и камень
Шрифт:
Я попыталась разнять их, перекрикивая шум драки, но Крис лишь прохрипел.
— Не лезь.
Приказ есть приказ. Я безвольно стояла в углу комнаты и молчала. Мне велели не вмешиваться.
Крис опрокинул Гана на столик для журналов и стал бить по лицу. Помня, какими силами, обладает Крис, я на секунду испугалась, что он его убьет. Но Ган был изворотливым как змея. Он уступал в ловкости и силе, но сумел использовать и это в плюс себе. Ган выбрался из захвата почти с легкостью, скорее всего, дрались они не в первый раз. Он сумел ударить Криса аж, два раза, но потом снова оказался в захвате. На
— Это из-за меня?
— Нет, боже, Готто иди спать — голос звучал надломлено, а в горле застряли слезы.
Два раза повторять, слава богу, не пришлось, я проводила Готто до двери его спальни и, бросив пожелания выспаться, кинулась обратно на первый этаж. Я услышала хруст костей, когда только ступила на верхнюю ступень. Послышалась матерная брань, а когда я увидела, что произошло, то зажала рот рукой.
Крис сломал Гану нос. Тот, скорчившись, пытался зажать кровь и тяжело дышал, рядом с журнальным столиком, которому теперь не хватало ножки. Телевизор тоже был разбит, он валялся на полу. Он не пострадал так сильно, как я думала, из угла в угол тянулась большая царапина, но это все. Я перевела полные ужаса глаза на Криса, у того была рассечена бровь, а из уголка губ текла струйка крови. Кулаки сбиты, глаза полные ярости и презрения, смотрели на горбатую фигуру лучшего друга.
Ган поднялся.
— Если твоя подстилка появится на задании, я сам ей всажу обойму в голову, хорошо меня слышишь? Я не собираюсь дохнуть от того, что у тебя сатириазис!
Он вышел из дома, громко хлопнув дверью. Я осела на ступени и из моих глаз потекли слезы. Крис подскочил ко мне и взял мое лицо в ладони. Я могла смотреть только на кровь текущую из его губ и брови. Ладонью нащупала его руку и потянула на кухню к аптечке. Я промокнула обеззараживающим средством его царапины, прижала его голову к себе. Он обвил руками мою талию и произнес.
— Я не позволю тебе умереть.
Я фыркнула. Подумать только, он расквасил лицо лучшему другу из-за того, что тот назвал меня как-то не так, его пытаются убрать из-за отчета, а он думает, как спасти меня! Крис услышал мои мысли.
— Ему досталось за дело.
— Не правда, я и есть «шестерка».
Крис помотал головой.
— Я бы все отдал, чтобы это было не так.
Я улыбалась, а из глаз текли слезы.
— Крис, я люблю тебя, но послушай, не я в опасности. Ты.
Он лишь улыбнулся.
— Обещай не лезть ко мне в голову — проговорила я.
— Почему?
Я возвела стену, надо успеть соврать, пока он этого не понял.
— Мы притворимся, что нормальные.
Он кивнул, и я повела его наверх. Мой разум был свободен, он ушел из него. Я почувствовала это. В голове тем временем прозвучала фраза Ронды: «То о чем он не узнает, он не запретит». Он не возьмет меня на миссию, это я знала точно, слова Гана хоть и брошены в гневе, но Крис мной рисковать не хочет. Что же я тоже не хочу им рисковать. Нужно выяснить, чьи пауки, кто подарил Готто Лорен. Завтра же с утра начну, а сейчас у меня есть, возможно, последняя ночь с Крисом.
Глава 21. Союзник
Руки тряслись, сердце быстро стучало. Я пролила кипяток мимо чашки с чайным пакетиком и немного обожгла палец.
—
Интересно, по его мнению истории со счастливым концом начинаются именно с того момента как героя на смерть отправляют? Ответа не последовало, он держал слово и не лез в мои мысли. Слава богу, ему бы не понравилось, что бы он там прочел.
Я не знала как, вернее с чего начинать, но я собиралась снова прочесть все материалы по делу. Наверняка что-то упущено, что-то важное. Никто не выяснял о последних клиентах Карин и Лорен, а у того паука в плаще вряд ли были деньги что бы их снять. С другой стороны он мог их выследить, но Готто как-то говорил, что Карин и Лорен не были подругами. Вряд ли бы они стали проводить время вместе вне работы, я была почти уверена, что пауку их кто-то снял. Паук чей-то. Как узнать кто его хозяин? Для кого была партия? Кто подарил Лорен Готто? Шестеренки в моей голове работали как сумасшедшие.
— Я не могу не бояться — честно пробормотала я.
Крис шумно выдохнул.
— Знаю, но тебе придется попытаться.
Сработало, как приказ, страх отступил. Отлично без лишних волнений контролировать стену сознания намного легче. Я поцеловала Криса в щеку. То о чем он не знает, он запретить не может.
— Я кое-что сделал, что тебе может не понравиться — прошептал он мне на ухо.
Я вопросительно подняла брови.
— Я позвонил Нинет, она приедет сюда к тебе. Ты запретила копаться у тебя в голове, но я боюсь, что ты что-нибудь выкинешь.
Я фыркнула. Нинет плевать на мою безопасность, если мне потребуется, я сумею выйти через окно.
— Ты не злишься?
Что угодно лишь бы ты не залезал в мою голову.
— Нет, твое право. Просто не буду с ней разговаривать.
Мы постояли какое-то время в обнимку на кухне. Крис целовал мои руки, каждый палец, а у меня в голове был просто ураган разных мыслей.
— Я люблю тебя — прошептала я.
— Я тоже тебя люблю — Крис запечатлел долгий поцелуй на моих губах.
— Вас же не пытаются убрать из-за того, что мы вместе?
Крис сжал челюсть.
— Мне приходила в голову эта идея, но… — он замолк, обдумывая ответ — Я не соврал вчера Гану, о нас знают всего несколько человек, которым мы доверяем.
На звуке имени лучшего друга он как-то замялся. Я знала, что от Гана он ждал поддержки больше чем от кого бы то ни было.
— А из-за чего тогда?
Крис пожал плечами.
— Думаю из-за того, что мы перешли кому-то дорогу. Пауков просто так из тюрьмы переводить никто бы не стал. А если бы дело было только в нас двоих, то нас двоих бы и наказывали. Тем более, мы живем вместе, достаточно сделать что-то с домом.
Я немного успокоилась. О нас не знали, а это было действительно хорошо.
В дверь постучали, и Крис разомкнул свои теплые объятья. Он ушел открывать, а я снова повернулась к кружке.
Нинет ворвалась в кухню как сквозняк через открытое окно. Ее волосы, идеально прямые, были убраны под шапку ярко-зеленого цвета. Ногти были накрашены в тон. Куртка промокла и Нинет поспешила стянуть ее и кинуть на стул.
— Я хотела кофе, но учитывая, что она твоя девушка, ты не попросишь ее сделать его мне, да?