Цветок и камень
Шрифт:
Я покраснела, обсуждение моих амурных дел с полу-гномом в сегодняшние планы едва ли входило. Крис ответил кивком головы за меня. Почему его это не смущает?
— Вот так вот и у остальных. Только катализатором может служить, что угодно. Сведений о других катализаторах не осталось, так что тут я вам не помощник, ваши дорогие охотники постарались разорить архивы всех существ.
Я напряглась.
— То есть связь можно сделать двусторонней и другими способами?
— Конечно, девочка, а как, по-твоему, установится связь между родственниками? В ковены раньше целыми семьями входили, даже поколениями. Тот город в Албании был лишь
— Но я не понимаю, если образование ковенов нежелательная вещь, то зачем…
— Зачем устраивать соревнования? О, это моя любимая часть рассказа, источник лицемерия в вашем человеческо-волшебном мире, если угодно — Хильда аж зарделась — Было пророчество. Пророк, запамятовала его имя, в начале прошлого века изрек, что появится новый ковен, он сломит власть и бла-бла-бла. Ваша верхушка, естественно испугалась, ведь никто власть терять не хочет. Но будем откровенны, по кустику над грядкой ты знаешь, где корнеплод. Для этого и нужно ваше идиотское отборочное соревнование. Господи, волшебники такие глупые, ужас.
Я расширила глаза и посмотрела на Криса. Теперь понятно, чувства это катализатор. Они боятся возникновения ковена из пророчества.
Пророки это люди с, совершенно, особенными дарами. У них есть основная способность и побочная. Как правило, они обладают психическими возможностями, ну вроде чтения мыслей или чего-то в этом духе, а как побочное у них возникает видение. В начале своей жизни они изрекают предложение, изрекают пророчество, которое непременно случится во время их жизни. Это может быть, что угодно. Потом после изречения они что-то теряют. Кто-то голос, кто-то слух, а кто-то вообще конечность. Вернуться это что-то к ним может только после того как исполнится предначертанное.
— А как на арене устанавливается связь? — проявила свою степень заинтересованности Ронда.
— Ну, раньше для этого использовали пары от горения одних водорослей, из Саргассова моря. Иногда высокогорные растения Анд. Много вариантов, главное содержание какого-то вещества, не помню его точное научное название. Вы вообще мне времени дали с гулькин нос. Сейчас-то ваши травники его научились искусственно выращивать, а раньше это была почетная церемония лишь для избранных. От горения появлялся противный дым, он высвобождал мысли и сковывал способности. Пахнет как в помойной яме, но это легко перекрыть разными маслами ароматическими. Участники дышат им, используют способности и если рядом хозяин, то их силы остаются в спящем режиме. Далее связь замыкается, а потом начинается ковен.
В голове всколыхнулось воспоминание. В зеркальной комнате пахло цветами.
— Значит, мы с Денни еще не ковен? — с какой-то надеждой в голосе проговорил Крис.
Хильда помотала головой, тряхнув усами и вторым подбородком. Она была похожа на моржа, и я снова опустила голову.
— А силы увеличиваются от того, что мы замыкаем связь? — слова слетели с моего языка быстрее, чем я смогла что-то обдумать.
Хильда задумалась и пальцем почесала
— В идеале нет. Мощь ковена в единении, а не в силах, однако все опять-таки зависит от катализатора. Мы с Рондой обсуждали это недавно.
Я сглотнула.
— Я уничтожила судостроительный комплекс, а раньше не могла…
— Вот как? — в глазах Хильды светился интерес — Да ты чудо для исследователя.
Повисла тишина, гибрид что-то обдумывала.
— Ваш катализатор близость, но основа связи не она.
— Что простите? — я подняла бровь.
— Ой, ну ты же не думаешь, что твой хозяин слышит тебя только потому, что спит с тобой! Ваши законы не запрещают насиловать «шестерок» они запрещают их любить! — Хильда выглядела даже слегка оскорбленной — Магия это тонкая материя, построенная на умениях и контроле, но в вашем случае канал управления твоих сил не от разума, а от эмоций. Ваши Говард и Луиза не смогли замкнуть связь из-за того, что один боялся своих чувств. Что случилось, прежде чем ты уничтожила верфь?
— Я испугалась за Криса — голос предательски задрожал.
— Изумительно! Раньше нормой было использование твоих сил, когда они подчинялись только твоей воле, а теперь они контролируются эмоциями.
Хильда выглядела как ученый совершивший открытие, а у меня внутри все тем временем переворачивалось.
— Полагаю, что ваша близость дает тебе заряд способностей, а ты с помощью эмоций выносишь их наружу.
Мне стало жутко. Я могла убить собственных друзей потому, что не могу контролировать эмоции. Теперь понятно, откуда была та радость.
— А могу ли я отдавать приказы?
Хильда ответила не сразу.
— В твоем случае, это не совсем приказы. Они не на желание опираются, а на эмоцию. Есть примеры?
— Я запретила Крису лезть в свои мысли, когда хотела скрыть от него кое-что.
— Желание было сильным?
Всепоглощающим.
— Очень.
Хильда почесала себе спину и села в кресло-качалку.
— Думаю теперь ты не хозяин и не «шестерка», ты что-то среднее. Ронда и Саймон привезли меня, чтобы я подробнее изучила вас, я изучу. Ответов станет больше, обещаю.
Мы отказались от странного вида чая, и втроем покинули дом гибрида. Руки все еще дрожали. Нас могут убить, я даже не представляла размах события. Если будет хоть намек, нас просто убьют. Нас посчитают угрозой правительству и убьют. Теперь стало ясно, почему Луизе не разрешили дожить последний час жизни. Мы угроза всему магическому устройству.
Перчик попрощалась и уехала. Меня она крепко прижала к себе, а Крису холодно кивнула. Мы сели в машину, но мотор Крис так и не завел.
— Я знаю, что ты хочешь расстаться.
Я нервно сглотнула.
— Как давно?
— Еще на верфи узнал.
Мои глаза стали застилать слезы.
— Почему не сказал ничего?
Мой хозяин крепко сжал зубы, а потом тихо и тяжело ответил.
— Эгоистично, но я хотел отсрочить этот момент. Хотел сделать вид, что все нормально. Прости, нужно было сказать.
Мое сердце сжалось. Я не могу его покинуть… не могу и все. Я умоляюще подняла на него глаза, но его лицо оставалось непроницаемым.
— Я знаю, что ты хочешь уйти не меньше, чем остаться. Знаю, что боишься за меня и за друзей, теперь я чувствую это. Прежде чем я дам повод послушай — он повернулся ко мне — Я никогда раньше не говорил, что люблю. До тебя мне было легче быть одному, я хочу, чтоб ты помнила это всегда.