Цветок камнеломки
Шрифт:
– Ой, унучек, - тихо, в талую воду таяла бабка, капая слабыми стариковским слезами, - да какие ребята-то хорошие. К чему мне, старухе-то? Помирать скоро.
– Погоди, бабуль, - жизнерадостно прервал ее внук, ласково приобнимая за худые, намертво закостеневшие горбом плечи, - погоди помирать. У меня на тебя бо-ольшие виды…
– Да где мне? С печи-то не каждый день подняться могу…
– А - ничего. Ноне врачи знаешь, какие хорошие? Враз на ноги поставят. Как новенькая будешь.
– Чего лечиться. Пожила.
–
– Это какого? Саньку или Коську? У него еще Светка, которая за загорского Ваську, за агронома вышла…
– Ну так я про Константина. А у его зять врач. Так что собирайся, и он тебя в лучшем виде…
– Митенька, да не надо ничего!
– Собирайся!
– Тут его осенило.
– Слушай, ты што, - за хозяйство беспокоисся? За курей своих занюханных?
Она молчала, бессмысленно глядя в никуда, и он, человек с выдающимися способностями к людоведению, понял, что в предположениях своих не ошибся, и потому плавно закруглил:
– Вон Вована видела, с которым я приехал? Он уже все, закончил, так и поживет у тебя до весны. Ему все одно надо кое-что там посчитать, обдумать… Присмотрит. Заодно месяц медовый проведет. Согласная?
Она замахала на него руками:
– Не надь мне ниче! Зажилась!
– Бабуль, - он стал серьезен, - помереть всегда успеешь, а так ты меня кре-епко выручить можешь…
– Да чего я, старая…
– То-то и оно, что старая, а меня, молодого, можешь выручить…
– Да чем, Димочка?
– А, - он улыбнулся во все свои белые, толстые зубы, - картошкой. По весне твою картоху подчистую выведем, а ту, что привезу - посадим.
– Так ты это серьезно?
– А к чему мне шутить-то?
– По полной форме? По полной? Ты, часом, не оговорился? Ты знаешь, что тут требуется-то? Что это вообще такое? И во сколько выльется?
– Ты не о том говоришь. Ты другое скажи: можешь или не можешь? Да или нет?
– Чтоб так, как ты говоришь, я еще никогда… Но если постепенно, одно за другим, так почему бы и нет? Спецуры надо. Воз.
– Будут тебе спецуры. И такие, о каких не слыхал. И сколько хочешь. С Таблицей Значений. С полной.
– Ого! А во что это станет, - знаешь?
– А на что тебе деньги? Может, - чем другим возьмешь?
– Например?
– Ну, я ж не знаю, что тебе нужно… Машинку - хочешь? Не хуже западных. Попроще, но, мягко говоря, понадежнее. Телевизор цветной, цвета лучше, чем цветное кино? Видак? Можно тебе числак поставить, - к телевизору, - но это дело такое, к нему с опаской надо, обговорить, во что и как вставить, как замаскировать… Все - вечное, пока не надоест.
– А кстати - без числака - никуда…
– Это, - Бабушкин Внучек небрежно махнул рукой, - я свой притащу. Для такого-то дела. Ты справишься?
– Племянника приглашу.
– Так ты думай… Того, по-моему, стоит. А через годик, если получится, я тебе еще и вечный сертификат дам. На горючку.
– Слушай, - ты чего это так о ней хлопочешь? Только не ври!
– Дак - родня она мне…
– Я тебе сказал!
– Для дела нужна. Без нее, понимаешь, - никак.
– А лет-то сколько ей, бабке твоей?
– А - семьдесят пятый.
Кумов зять тихонько взвыл, снова берясь за голову.
– И на што может понадобиться такая ветошь?
– Вот и сделаешь пригодной к употреблению. Капитальный ремонт.
– Хорошо, - а почему тогда попросту не взять кого-нибудь помоложе?
– Потому что, в отличие от молодых, еще умеет все толком делать. Смолоду привыкла работать. А еще…
– Ну? Интересно?
– Она живет там у себя, - и живет себе. Ни у кого вопросов не возникает. Никто не будет задавать вопросов бабке, доживающей свою жизнь в выморочной, доживающей свой век деревне. На которую надежно забило все начальство. О которой стараются вовсе забыть. И все это надо сделать своим. Потихоньку-полегоньку. А потихоньку-полегоньку только через стариков сделать и можно. Потому как многое можно, а без жратвы - все равно никуда. И вообще, когда эти мертвые деревеньки, - наши будут, такие вещи можно затеять, что ого-го…
– Так, - доктор, нервно хихикая, начал загибать пальцы, - весь позвоночник от затылка и до копчика, и позвонки, и диски. Суставы - приблизительно все, включая мелкие, на кисти и стопе. Сосуды, все, как есть, включая соединительную ткань. Клапана. Потом - полиорганную по всей соединительной ткани вообще. Это - программа такая есть, ПСТ, то есть Проблема Соединительной Ткани, специальная композиция, которая часть волокон убирает, часть - удлиняет и сваривает. Дальше: надо адипозин добывать, чтобы подкожку поправить, как положено. Ах, да - чуть не забыл… Зубы. Это - потом, в последнюю очередь, но зато еще одного человечка надо подключать. Санитарку нанимать, непременно запойную, чтоб все сделала, деньги б получила - и в запой… За ассистента… Ладно, за ассистента жену уговорю.
– А не разметет?
– Это все, - с нервным смехом проговорил доктор, - о чем ты беспокоишься? Начать и кончить!!! По такой процедуре миллиардеров делать, потому что миллионер - разорится!
– Нельзя миллиардера, - серьезно сказал заказчик, он внимательно наблюдал за собеседником и отлично видел, что тот, помимо всего прочего - увлекся, - разметет, так и повадятся. А бабуля моя - молчать будет. Никто и не узнает ничего.
– Это - да. А ты - насчет моей жены не волнуйся. Ты ее не знаешь, она не мне, неврастенику, чета. Человек молчаливый и неулыбчивый.