Цветок моего сердца. Древний Египет, эпоха Рамсеса II

MadameD

Это вызвало смутную досаду. Вины почти не было. Меритамон слишком устала, чтобы тратить себя еще и на вину перед Менкауптахом, который назывался ее мужем, но никогда им не был – никогда не был способен ни в чем ей помочь, а только мешал!

Меритамон пошла в детскую, где спал ее сын. Взяла сонного тяжелого мальчика из кроватки и унесла к себе, в свою спальню; она легла и тут же крепко-крепко заснула, обнимая его.

Утром ее разбудила То. Меритамон вспомнила, как служанка ночью осторожно

взяла у нее мальчика, который намочил пеленки, и почувствовала большую благодарность к этой верной женщине.

Но она не сделает того, чего То от нее ждет – не оставит Хепри. Никогда.

– Никто не приходил, То? – спросила госпожа, садясь и протирая глаза.

– Нет, госпожа, - с запинкой сказала То. – А кого ты ждала?

Слугам не следовало задавать таких вопросов, но Меритамон ответила, стягивая с себя вчерашнее платье и запахиваясь в утреннее.

– Господина Хорнахта, быть может, или второго хему нечер.

– Нет, госпожа, никто не приходил и никого не присылали, - ответила служанка.

Меритамон рассеянно кивнула. Думать о том, что делать, было слишком трудно… слишком болезненно. Как будто кто-то мешал ей думать вообще. Что бы она ни сделала сейчас, это окажется гибельным для того или другого из ее родных и друзей. Ее любимых.

Аменемхета, который казался ей вторым отцом, красивейшего и лучшего из юношей города. И того, кого она любила уже давно – того, кому она отдалась вопреки всем, кто ее от этого предостерегал.

– Как мой гость? – холодно спросила Меритамон, вытирая рукой влажную шею и отделяя от нее волосы. Она обернулась к То.

Служанка поклонилась.

– Я еще не спрашивала, госпожа. Пойти узнать?

– Поди. Узнай, - сказала Меритамон. – Направь к нему слугу, пусть проводит его умыться… и скажи, пусть спускается в обеденный зал.

Он ее спаситель!

Даже если ее муж окажется в силах присоединиться к ним, он не посмеет ничего сказать. Пусть только скажет!..

Она умылась и направилась к Менкауптаху. Как-то он сейчас, ее… супруг?

Меритамон вошла в спальню мужа. При виде ее Менкауптах, который еще не вставал, приподнялся.

– Меритамон? Ты здорова, слава Амону!

– Как ты? – холодно спросила жена, садясь рядом. – Ты выглядишь плохо, - сообщила она, всмотревшись в его лицо.

– Неважно, - жалобно сказал Менкауптах. – Я очень угорел вчера, хорошо, что не погиб! На нас покушались, да?

Меритамон улыбнулась. Какие новости!

– Да, - сказала она.

– Тебе что-нибудь нужно сейчас? – спросила Меритамон, помолчав.

– Лежать, наверное, - сказал Менкауптах. Он вдруг зажмурился и тихонько застонал. – Голова! Мне дурно!

Меритамон подалась вперед, чтобы его подхватить, если он потеряет сознание, но обошлось.

– Я иду завтракать, - сообщила она, вставая. – Со мной будет завтракать юноша, который предупредил меня об опасности – Хепри.

– Хепри? – переспросил Менкауптах. –

А, помню!

Лицо его прояснилось.

– Ты оставила его на ночь у нас?

Меритамон кивнула, пристально глядя на мужа. Менкауптах улыбнулся.

– Ты хорошо сделала.

Меритамон впервые за весь разговор почувствовала вину, но не слишком большую. Она наклонилась к мужу и поцеловала его в лоб.

– Ты присоединишься к нам?

– Нет, - доверчиво улыбнувшись, сказал Менкауптах. – Мне пока нехорошо. Но ты не волнуйся, это скоро пройдет! – торопливо прибавил он.

Меритамон улыбнулась.

– Да пребудет с тобой милость бога, - сказала она. Отвернулась и быстро вышла.

Она спустилась в обеденный зал. Там ее уже дожидался ее возлюбленный, встретивший Меритамон улыбкой и новым выражением в глазах – радостью обладания, ожиданием нового, бесконечно многого…

– Здравствуй, - сказала госпожа.

Он встал и низко поклонился.

– Да пошлют тебе боги удачу сегодня, - сказал юноша, с такою любовью, что она, казалось, осветила весь зал. Как слуги не зажмурились от ее лучей?

Но никто ничего не понимал, кроме них двоих.

***

В то время, пока они трапезничали, один из людей Хорнахта уже оповестил о преступлении своего начальника, а Хорнахт – второго пророка Амона. В большой тревоге свекор Меритамон решил немедленно рассказать обо всем великому ясновидцу.

Хепри не вернулся в храм – Меритамон пока придержала его; она знала, что за такую короткую отлучку его не отрешат от служения. Тем более, что он оказал важнейшую услугу дочери самого Неб-Амона и ее мужу, другому слуге Амона…

А еще она очень боялась, что ее возлюбленный столкнется со своей матерью или, еще хуже, с Аменемхетом. На что способен ее разъяренный брат, она, увы, представляла слишком хорошо.

Несомненно, Аменемхет понял, куда сбежал его друг, и теперь должен возненавидеть его. Сестру Аменемхет уже ненавидит…

А что будет, когда он догадается об их любви?

“Мой брат, быть может, будет уже мертв тогда, - думала Меритамон. – О проклятое бездействие! Как сделать так, чтобы никому не сделать хуже?”

Менкауптах провалялся в постели до обеда, а потом встал и, пошатываясь, направился к жене. Он хотел поговорить с ее спасителем. Было так жарко, что, казалось, одежды можно выжимать как после стирки - от пота; но Менкауптах помнил о своем долге благодарности.

Он спустился в обеденный зал, когда Хепри и его жена уже сидели там и разговаривали – при его появлении оба тут же смолкли, Меритамон с немного виноватым лицом. Но она была почти безмятежна: встала и позволила Менкауптаху поцеловать себя. Принимая поцелуй мужа, Меритамон нахмурилась – он уже давно не пытался приласкать ее сам, тем более при посторонних. Что, если Менкауптах решил, что им пора возобновить супружеские отношения?