Цветок папоротника
Шрифт:
Через неделю председатель засобирался в леспромхоз, по делам. Ульяна с ним напросилась.
– Тебе-то зачем?
– Бумажки они передали, там подписи не хватает.
– Так давай я поставлю. Скажи, где, и всё сделаю.
– Вы забудете, а мне отчёт сдавать. Самой, что ли, потом ехать?
– И то правда, могу и забыть. Ну, поехали. Заодно увидишь, где муж работает. Да и мне веселее будет.
Старенький ГАЗик трясся по ухабам, буксовал в грязи, и Ульяне казалось, что голова её привязана на
– Иван Демьяныч, а помедленнее нельзя? Всю душу сейчас вытрясете…
– Некогда, Уля, некогда. Да и зачем медленнее? Дорога пустая… Сейчас на шоссе выйдем, легче будет.
В леспромхозе Демьяныч оставил Ульяну, а сам побежал по своим делам.
– Ты, Уля, иди, делай, что хотела, а потом жди меня возле машины.
– Хорошо.
Ульяна прошла в контору – небольшое кирпичное здание на кромке леса. Открыла дверь и растерялась. В большой комнате сидело несколько женщин. Они пили чай и болтали.
– Вам кого? – Одна из них, чернявая, молодая, заметила Ульяну и обратилась с вопросом.
– Мне учётчицу.
– Я учётчица.
– Марина?
– Она самая. Что хотела?
– Подпись на бумаге поставить.
– Что за бумага?
Ульяна протянула бумажки, прихваченные для оправдания своего посещения. Чтобы не было подозрительно.
– Да тут же всё есть – и директор наш, и бухгалтер расписались… Я-то вам зачем?
– Не знаю… – Ульяна пожала плечами. – Проверка приезжала, велели подпись поставить… Мне что велят, то я и делаю. Наш председатель меня привёз, сказал, чтобы сделала.
– Ну, как знаете, мне не трудно, особенно после начальства. – Девушка размашисто расписалась. – Пожалуйста.
– Спасибо. – Ульяна взяла у неё из рук бумажку и вышла.
И что Гриша в ней нашёл, непонятно? Чернявая, маленькая, сиськи, правда, отрастила, как у дойной коровы. Но это и все её достоинства. Разве что на Галину чуть смахивает. Но и то самую малость. Грудями, что ли, она Гришу к стенке припёрла? Сучка похотливая… Муж есть, так ещё и любовника подавай. Ульяна кипела от ненависти.
Чтобы остыть, вышла на улицу, расстегнула пальто. Гришу, что ли, поискать? Пусть знает, что она в любой момент приехать может… Огляделась по сторонам, нет никого. Работают. Ладно, что людей беспокоить? Домой надо ехать, подальше от этой сучки, пока в волосы ей не вцепилась. Демьяныч издалека рукой махнул:
– Погуляй, Уля, ещё минут сорок, мне вопрос решить надо. Погода вон какая хорошая.
– Ладно, в лес схожу, пройдусь, воздухом подышу.
– Осторожнее только, далеко не ходи!
– Я с краешку!
Демьяныч убежал, а Ульяна пошла по тропинке. Снег уже таять начал, солнышко припекало, Ульяна втянула ноздрями свежий запах хвои и талого снега. Всё в природе по своим законам идёт, и нет ей дела до человеческих горестей. Прошла вперёд, и вдруг голоса услышала. Замедлила шаг, спряталась за пышную ёлку. Сердце забилось, беду учуяло. Выглянула осторожно, чтобы
– Гриш, Гриш, не надо… увидят… и так разговоры ходят… зачем?
– Останешься сегодня? На полчасика…
– Да не могу я, домой надо, что я мужу скажу?
Гриша рукой ей под подол лезет, шарит там жадно… Ульяну чуть не вырвало.
– Ну, Марин, соскучился сильно… горю весь, не видишь? Не надолго… быстренько… пожалуйста… а то сейчас пойдём подальше… не увидит никто… – Гришина рука мяла расплывшиеся груди, а вторая задрала подол платья, где мелькнуло нижнее бельё.
Ишь, как уговаривает, обхаживает, как кобылицу… Ульяну бросало то в жар, то в холод. «Господи! И зачем ты мне всё это показываешь?! Чем я так пред тобой провинилась? Почему я обязательно ЗНАТЬ должна?! И не только ЗНАТЬ, но и ВИДЕТЬ, и СЛЫШАТЬ? Что за изощрённое наказание? Другие всю жизнь живут, а ни о чём и не догадываются даже, а ты мне всё как на духу докладываешь? Разве я просила тебя? Просила?!» – Ульяна затряслась в беззвучном рыдании.
Голоса стихли, и Ульяна осторожно выглянула из-за ёлки. Страшилась очень увидеть то, что видеть совсем не хотела. Боялась, не выдержит, закричит прямо здесь, завоет, как раненое животное, бросится прямо на них, будет рвать зубами и ногтями. Но ничего такого не было. Гриша с тёлкой ушли, как и не было их здесь. Ульяна всерьёз подумала, что привиделось ей всё, воображение разыгралось. Она вылезла из своего нечаянного укрытия и побрела обратно.
Возле машины уже нетерпеливо топтался Демьяныч.
– Ну, где ты пропала? Ищу тебя, ищу… Ехать надо, а тебя нет. К мужу небось бегала?
Ульяна помотала головой.
– Ну, всё равно садись. Дома налюбуетесь друг на дружку. – Ухватил за рукав пробегающего мимо молодого парня.
– Здорово, Петька! Иль не узнаёшь?
– Да как же Иван Демьяныч, узнал. – Парень смутился.
– Гришку не видел? Жена вот приехала…
– Он на дальние делянки пошёл… в бригаду. – Парень смутился, поймав пристальный взгляд Ульяны. – Всё равно не дождётесь, он к вечеру только будет…
– Да мы и не собирались его дожидаться, я так спросил. – Председатель открыл дверцу машины. – Поехали, Уля.
Ульяна влезла с другой стороны, захлопнула дверь, отвернулась от окна. Вспомнила слова мужика – все у нас знают. Точно, все знают. Вот и парень смутился, а с чего бы ему смущаться? Ну, жена приехала, что с того? Тоже знает… и покрывает. Круговая порука. Ульяна еле сдержала слёзы.
Газик долго чихал, прежде чем рванул с места, и Ульяну отбросило на спинку сиденья. Всю обратную дорогу они молчали, думая каждый о своём. Рабочий день был на исходе, и председатель завёз Ульяну прямо домой. Она вышла, стараясь не выказать раздражения.