Цветок пустыни

Эрбор Джейн

— Конечно, пойду, — наконец сказала Дженайна. — Вы хотите, чтобы мы пошли прямо сейчас?

Йейт молча кивнул.

Дженайна, которую неожиданное приглашение явно привело в замешательство, обратилась к Бет:

— Я понимаю, мы не должны задерживать Лиз. Но ты должна убедить ее, чтобы она разрешила тебе отвезти ее домой. — Самой Лиз она сказала следующее: — Нет, Лиз, пожалуйста, не спорь, дорогая! А взамен, возможно...

«Она сможет провести вечер с нами, а как же». В любых других обстоятельствах Лиз дрогнула бы перед подобным предложением. Но ей хотелось помочь Дженайне, и, кроме того, в

первый раз, с тех пор как она встретилась с Бет, ей было почти что жалко ее.

— И что ты скажешь на это? — взорвалась Бет, как только Роджер и Дженайна ушли.

— На что на это? — мягко спросила Лиз. — Миссис Карлайен уже переболела лихорадкой. А ты нет. Роджер заботится о тебе.

— Он еще никогда до этого не приглашал ее одну, — буркнула Бет. — Он хотя бы мог спросить, не против ли я...

— Бет, не будь ребенком! — усмехнулась Лиз.

— Я не ребенок! Он мог бы сделать это хотя бы в шутку, ведь мог бы? Он мог бы назвать любую причину, по которой ему нужно поговорить с маман наедине... О-о-ох!

Лиз заметила, что отвратительное настроение, в котором пребывала ее собеседница, стало исчезать, рассеиваясь как дым. А та продолжила:

— Но конечно же! Я хочу сказать, что я только что кое о чем подумала... — И по ее губам скользнула лукавая улыбка.

— Ты хочешь сказать, что готова простить Роджера, потому что считаешь, что он хочет поговорить с миссис Карлайен о тебе?

— Да, а разве ты не простила бы его? Но я все равно считаю, что ему не следовало делать из этого секрет. Но если уж он захотел поговорить с маман о нашей помолвке...

— Но если он захотел, ты-то ведь несомненно должна была бы знать об этом? Разве вы двое не должны были бы в первую очередь сами обсудить этот вопрос?

Бет самоуверенно вздернула голову:

— О да, мы достаточно хорошо понимаем друг друга и без лишних слов. Но, видишь ли, я еще несовершеннолетняя. И Роджер подумал, что маман понравится, что у нее спросят разрешения в первую очередь.

— На мой взгляд, это сильно отдает эпохой королевы Виктории и совсем не похоже на него, — отвечала на эти аргументы Лиз, не желая признаваться даже себе, насколько ей не хочется соглашаться с Бет. — Я должна тебе сказать, раз уж вы с Роджером находитесь в тех отношениях, о которых ты тут заявляешь, вам уже давным-давно пора бы быть помолвленными. Я полагаю, ты сама-то хоть представляешь уровень развития ваших отношений? Он хоть целовал тебя? Свою любовь к тебе он хоть раз как-то демонстрировал? Ты не сомневаешься в его чувствах по отношению к тебе?

— Не знаю, — ровно протянула Бет, — не знаю, есть ли у тебя право задавать подобные вопросы. Но я нисколько не сомневаюсь в его отношении ко мне. Кто сказал, что мне следует сомневаться?

— Но если ты не сомневаешься, почему же ты должна противиться тому, что по какой-то известной ему одному причине на этот раз он не захотел взять тебя с собой? — С этими словами Лиз встала. — Ну, если ты и впрямь намерена отвезти меня домой, — сказала она, — тогда поехали. И ради бога, даже и в том случае, если твоя маленькая проблема не найдет решения, не демонстрируй свое раздражение ни Роджеру, ни миссис Карлайен, когда она вернется домой.

На этот раз Бет подарила ей ангельскую улыбку.

— Я думаю, — сказала она при этом, —

что она будет решена.

У Лиз такой уверенности не было. Не было никакого сомнения, что вел он себя сегодня особенно странно и выглядел каким-то рассеянным. Было похоже на то, что хоть и временно, но меньше всего он думал о Бет, и его не слишком беспокоила ее реакция на такое его поведение. И еще он подчеркнул важность — почти что настоятельную необходимость — приглашения, сделанного им Дженайне.

Глава 8

Придя в больницу, Лиз узнала, что Роджер уже дал соответствующие указания о ее переводе в детское отделение, где в распоряжении сестры Олавии не осталось ни одного человека.

Хотя больных с серьезными заболеваниями не поступало, но из-за того, что отделение было заполнено до предела, время до полдневной сиесты пролетело в делах. А затем, когда дети заснули, сестра Олавия предложила выпить по чашке чаю и послала Лиз в крохотную кухоньку отделения, чтобы та приготовила его.

Кухонька выходила в коридор детского отделения, и едва Лиз залила чай кипятком, как услышала, что сестра Олавия разговаривает с кем-то.

— У меня никого нет, доктор, — говорила старая монахиня, — ни одной души, за исключением молоденькой девушки-англичанки, которая направлена сюда санитаркой.

— Никого? — услышала Лиз сомневающийся голос Роджера. — А как же сестра Бонавера? Мне казалось...

— Сестра Бонавера снова слегла, едва встав с больничной койки сегодня утром. Возможно, вам это еще неизвестно, ее осматривал доктор Херриот. Все та же денге. Однако, доктор, как же помочь вам? А вы не говорили с сестрой Урсулой? А с сестрой Доркас? А с любой из тех сестер, кто работает в других отделениях? Говорили? И ни одна из них не может поехать с вами?

— Ни одна. Я прочесал все отделения от начала до конца, и в любом из них все сестры нужны на своих постах. Моя последняя надежда заключалась в том, что, может быть, вы сможете выделить в мое распоряжение сестру Бонаверу.

— Я бы смогла, будь она со мной. Однако подождите, доктор, не может быть, чтобы вы не смогли бы сработать дело, довольствуясь не медсестрой, а кем-то из санитаров, а?

— Не смог бы сработать дело. — Лиз услышала, как рассмеялся доктор Роджер. — Полно, сестра, — продолжил он, — вы заставляете меня подражать вашему ирландскому диалекту. То есть я хочу сказать, что вообще мог бы избавить себя от необходимости брать с собой кого-то, если бы речь шла о санитарах-мужчинах. Но вам ведь известно, что нам приходится считаться со стеснительностью туарегов и условием, по которому врач должен осматривать женщин их племени только в присутствии медицинских работников женского пола?

— Конечно, известно. Нет сомнения, вам необходимо взять в поездку кого-то из женщин. Но я говорила о санитарах только потому, что могла бы обойтись без помощи молоденькой девушки-англичанки.

— Девушки-англичанки? А-а, вы имеете в виду мисс Шепард? Нет, я не могу взять ее, — резко и решительно произнес Йейт.

— Вы не можете взять ее у меня? Или не хотите брать ее вообще?

— Я не хочу брать ее в поселение туарегов. Она не является медицинской сестрой. У нее нет необходимого опыта.