Цветок пустыни
Шрифт:
Драконы не умеют краснеть, но в жар меня бросило — думала, испепелюсь.
Эрган прикрыл меня своей широкой спиной, давая время привести одежду в приличный вид. Магнитные застёжки на кителе оказались полностью расстёгнуты. А майка задрана до груди.
— К сожалению, у нас пока не брачный период, — невозмутимо произнёс он. — Дел, знаете ли, невпроворот, некогда нам. Вот сейчас кофе варим.
Зрители за спиной капитана прыснули от смеха. Даже невозмутимый Плат дёрнул уголком губ.
— Позвольте этим заняться стюардам. Вы мне нужны для другого дела, дэсай ар Кьерри. Дэсу ар Ньерри я тоже жду. Мы
Капитан развернулся уходить, и сразу же рассосалась и толпа зевак. Два кухонных работника прошмыгнули мимо нас к истерично пищащему пищевому автомату.
Мы с Эрганом молча последовали за капитаном.
В рубке несли дежурство трое: второй пилот, навигатор, главный техник.
Плат отдал голосовую команду искину, и в зоне проецирования карт развернулся вид космоса с отображением нашего текущего расположения. Пунктиром была обозначена траектория движения к голубовато-жёлтой планете моего жениха.
Когда я в прошлый раз попала на Каракс, то на его орбите не было абсолютно ничего. Сейчас же картина разительно отличалась. Ближний космос планеты «ожил».
Я с интересом рассматривала проекции малых патрульных кораблей. С обнаружением Каракса и внесением его во все каталоги возникла опасность набегов пиратов. Планета была молода, богата драгоценными металлами и самоцветами, редкими минералами. При этом уровень развития был феодальным, и технический прогресс еще не пришёл на планету. Общим решением Большого Совета эмиров был принят ряд законов, запрещающих ввоз и использование современного оружия и технологий по его изготовлению. Драконы не хотели менять строй, но понимали, что взаимодействия с внешним миром не избежать. Поэтому Караксу присвоили категорию «заповедника». И для его защиты эмиры в складчину наняли космический флот для защиты от несанкционированного проникновения, ввоза контрабанды и пиратов. Эрган с моим братом лично подбирали капитанов и команды для несения службы.
Сейчас в поле зрения «Ковчега» находилось два патрульных корабля. На самом деле одномоментно несли службу семь кораблей, каждый в своём секторе, и четыре корабля усиления находились на поверхности.
Но не корабли флота привлекли моё внимание и вызвали довольную улыбку. На орбите находилась научно-исследовательская станция «Оптимус», смонтированная в космосе из доставленных с Алракиса блочных конструкций. На её строительство ушло больше года. Я жаждала оказаться на ней и посмотреть изнутри на чудо современной технической мысли. На станции находились самые современные лаборатории, уютные спальные места для сотрудников, зоны отдыха. Большинство учёных, летевших со мной на «Ковчеге», должны были высадиться на станцию. На поверхность Каракса спустится максимум до десяти существ, не больше. На станции предполагался вахтовый срок работы сроком полгода и год.
Бублик станции стремительно увеличивался в размере по мере нашего приближения к нему.
— Через час «Ковчег» должен состыковаться с «Оптимусом». Уже запущены двигатели торможения.
— Самый опасный и ответственный момент — это стыковка «Ковчега» со станцией, — с внутренним трепетом я наблюдала за меняющимися показателями на трёхмерной проекции.
— Искин, покажи расчёт траектории стыковки. Скорректируй через час, а потом каждые полчаса. Отправляй информацию на коммуникаторы
— У вас был подобный опыт? — поинтересовался Эрган и восхитился. — Грандиозно смотрится!
— Подобная процедура достаточно распространена для кораблей меньших параметров, дэсай. В нашем случае «Ковчег» имеет другие габариты, но это не проблема. Я отрабатывал процедуру стыковки на симуляторе вместе с командой целый месяц. Итог более чем положительный. Как говорится, даже с закрытыми глазами справимся.
— Ну уж нет, лучше держите глаза широко раскрытыми, капитан! — я покосилась на членов команды, которые ответственно выполняли свои задачи, не обращая внимания на любопытствующих гражданских.
Капитан склонил голову в знак уважения.
***
Стыковка «Ковчега» с научной станцией прошла, как и обещал капитан, замечательно.
Теперь в задачу команды «Ковчега» входило компенсирование изменения траектории «Оптимуса», чтобы станция не сошла со своей орбиты.
С самого начала нашего путешествия предполагалось, что «Ковчег» не будет опускаться на планету. Этот класс корабля собирался в космосе и не был приспособлен взлетать с поверхности даже в случае аварийной посадки. Разгрузка грузов должна была проводиться шаттлами. Им же и отводилась роль «общественного» транспорта, доставляющего рабочих и учёных на планету и обратно на «Оптимус». Для этих целей был уже выделен небольшой челнок.
Работы по разгрузке предстояло ещё тьма. А сейчас настало время познакомиться с капитаном станции, на вид суровой женщиной, Аурикой Грин. Как для человеческой самки, она обладала крутым нравом, была прямолинейна и строга. Мои учёные побаивались её, о чём мне неоднократно писали в сообщениях между строчками, отчитываясь о закупке нового цифрового хроматографа и о росте кошачьей травы в состоянии невесомости.
После традиционных приветствий капитан станции пригласила меня с Эрганом и капитана Плата с первым помощником в личную гостиную. Там уже был сервирован обед. На «Ковчеге» в это время была ночь. Это говорило о разнице в условном времени на суднах.
— Прошу к столу, — Аурика скупо указала мне на место возле себя. — Мы ждали вас позже.
— Это проблема?
— Никак нет. Всё готово для приёма первой большой смены ваших учёных, дэса ар Ньерри. Вы хотите убедиться?
— Скорее, хочу бегло осмотреться. Мы не хотим надолго задерживаться. Нас ждут дома, — я зацепилась взглядом за синие глаза дракона и вздохнула. Сама не замечала, что последние четыре часа находилась в жутком напряжении. Всё-таки ответственность за жизни более чем двух сотен существ значительно давила. — Позже у нас будет время посмотреть на всё более тщательно. Работы предстоит много и здесь, и на поверхности.
— Мне приятно оказаться на пороге великих свершений. Меня ознакомили с концепцией проекта развития Каракса. Впечатлена! Вы так молоды, и такие стремления.
Женщина вдруг улыбнулась.
Это выразительное движение мышц лица, согласно Этикету взаимодействия разумных рас, считалось положительным проявлением эмоций. Ксенопсихологи давно сошлись во мнении, что этот мимический жест — эффективный инструмент деловых коммуникаций.
Я автоматически улыбнулась в ответ, понимая, что чем-то заслужила расположение капитана Грин.