Цветок счастья
Шрифт:
На несколько секунд, показавшихся ей вечностью, Джанетта просто оцепенела. В глазах Закари мелькнул какой-то блеск, и это привело Джанетту в чувство. Она резко повернулась и бросилась бежать в лагерь, щеки ее пылали от смущения.
Через десять минут в лагере появился и Закари, одетый в красную рубашку, серые бриджи и сапоги. Когда он подошел к Джанетте, было видно, что его раздирает ярость.
– Теперь-то вы хоть понимаете, что вам невозможно путешествовать вместе со мной в течение многих месяцев? – резким тоном спросил Закари. – Лагерная жизнь под открытым небом, как вы только что
Джанетта поняла, к чему он клонит, и ее первоначальный ужас от столкновения с обнаженным Закари сменился ужасом другого рода.
– Через два или три дня мы достигнем Пэна, – тем же тоном продолжил Закари. – Там есть англиканская миссия. Кто-нибудь из миссионеров, надеюсь, сопроводит вас до Чунцина, куда вы отправитесь по реке на лодке. Если почему-то это окажется невозможным, вы останетесь в миссии до тех пор, пока такая возможность не представится.
У девушки пересохло во рту, ее отчаяние было столь сильным, что она едва могла дышать. Ведь совсем недавно все казалось таким радужным и безоблачным. Ее ожидало долгое путешествие среди красот дикой природы, дружеские отношения с Закари Картрайтом, поиск незнакомых экзотических растений. И вдруг все это исчезло. Осталась только перспектива возвращения в Чунцин в скучной компании или, что еще хуже, безрадостная жизнь в стенах англиканской миссии в Пэне.
– В этом нет необходимости… – хриплым голосом произнесла Джанетта.
– Есть, и притом настоятельная, – отрезал Закари.
Джанетте очень хотелось поспорить с ним, но она не могла подобрать нужных слов. Если она скажет, что убежать в смущении ее заставила лишь неожиданность их встречи, а не сам ее факт, то Закари сочтет ее просто бесстыдной. Ей никак не убедить его, что этот инцидент, хоть и неприятный, не повлечет за собой каких-то серьезных последствий. Любая попытка сделать это выставит ее в неприглядном свете как «много повидавшую» молодую женщину.
Легкий румянец все еще сохранялся на щеках девушки. Следовало признать, что ее реакция на появление обнаженного Закари была не такой, какой можно было бы ожидать от благовоспитанной молодой леди. Ведь она подумала, что он выглядит потрясающе.
Закари по-своему истолковал появление румянца на щеках Джанетты, поэтому слегка смягчил тон:
– Я постараюсь до нашего прибытия в Пэн больше не смущать вас. А теперь давайте завтракать.
Он повернулся и подошел к костру, где китайцы возились со сковородкой и чайником.
Джанетта стояла и смотрела на Закари, чувствуя себя совершенно раздавленной, потому что все ее надежды рухнули. Через два, самое большее три дня ее приключения закончатся, а впереди ничего, кроме возвращения в Чунцин и неприятного разговора с дядей и тетей. И все потому, что она по неосторожности не в то время забрела не в то место.
Слева от Джанетты послышалось тихое ржание, она повернула голову и обнаружила, что Бен смотрит на нее. Девушка подошла к нему и запустила пальцы в густую гриву.
– Похоже, нам придется возвращаться в Чунцин, – печально сказала она. – И я ничего не могу с этим поделать.
– Завтрак готов! – крикнул Закари с обычной раздражительностью в голосе.
С тяжелым сердцем девушка подошла
– Хорошо, что за время пребывания в консульстве вы научились есть палочками, – произнес Закари тоном, звучащим, по его мнению, вполне дружелюбно.
Однако это не обмануло Джанетту. Она прекрасно понимала причину его внезапного дружелюбия. Он знал, что скоро от нее избавится, а может, и немного жалел ее. Джанетта ощутила прилив ярости. Она не хотела, чтобы кто-то жалел ее, и уж тем более Закари Картрайт. Вот если бы он восхищался ею, смотрел на нее так, как в консульстве смотрел на Серену!
Однако, прекрасно понимая, что подобное так же невероятно, как полет на Луну, Джанетта молча продолжала есть. Если бы Серена сбежала из дома и последовала за ним, Закари наверняка уже сделал бы ей предложение выйти за него замуж. Возможно, они бы поженились в англиканской миссии в Пэне. А если бы даже и не поженились, то он не стал бы так драматизировать ситуацию.
Джанетта не была мелочной по натуре, ни при каких обстоятельствах не испытывала зависти или ревности. Однако сейчас она испытывала нечто очень похожее на ревность. Серена ничем не смогла бы помочь Закари в его делах в экспедиции, она вообще не преодолела бы десятка метров без носилок. А дикая природа только испугала бы ее. И растения, являющиеся страстью Закари, ее почти не интересуют, цветы для нее всегда были просто украшением в вазе. А искать их, рисовать и описывать – это не для нее, слишком скучно и утомительно. Однако, по словам Чарльза, Серена очаровала Закари, и он надеется на дальнейшее продолжение знакомства после завершения экспедиции.
Мысленно ругая Закари за то, что он такой дурак, а себя за то, что слишком много рассуждает о его глупости, Джанетта молча закончила завтрак и хранила молчание, пока китайцы грузили поклажу на терпеливо ожидавших мулов.
Если Закари Картрайта и огорчало молчание Джанетты, то он этого не показывал. Их путь вновь пролегал вдоль берега Цзялин, Закари часто останавливался и спешивался, если замечал нечто интересное для него как для ботаника. Он ни разу не пригласил Джанетту сопровождать его в этих мини-экспедициях, а когда снова усаживался в седло, не обсуждал с ней свои находки.
Время шло, а Закари продолжал не обращать на нее никакого внимания, отчего горе Джанетты усилилось настолько, что она уже едва могла сдерживать его. Ведь она мечтала стать ботаником, хотела вместе с Закари обсуждать его находки, учиться у него, путешествовать вместе с ним по Ганьсу. И не ее вина, что ничего из этого не получилось. В конце концов, это не она проявила беспечность и купалась в реке голой. Закари сам во всем виноват, однако он воспользовался этой сценой на берегу реки как предлогом, чтобы избавиться от нее. Но ведь она не закатила истерику при виде обнаженного Закари, не стала изображать из себя оскорбленную добродетель, а просто поспешно удалилась. И Закари следовало извиниться перед ней, а не оставлять ее в Пэне из-за собственной беспечности и глупости.