Цветок сиреневой луны

Чередий Галина Валентиновна

Нибрас молчал, его дыхание было глубоким и ровным, хотя я слышала, как сердце изменило свой ритм, ускорившись.

— Понимаешь, — наконец, решился он, — когда ты рядом, со мной происходит что-то странное. Я никогда не чувствовал себя так. С самого первого раза, с первого касания такое чувство, что мой мир изменился навсегда. Он как будто поменял свои цвета, стал живым и ярким. Иногда мне кажется, что я задохнусь от счастья просто потому, что ты спишь рядом. Понимаешь, я вдруг понял, что если ты решишь вернуться к Рами, то я не знаю, как мне жить. Если у меня не будет надежды на то, что ты будешь приходить ко мне хоть изредка, все равно

зачем — хоть накормить свою силу, хоть искать утешения от обид, хоть просто ради секса, который для тебя ничего не значит, — то я не знаю, зачем буду просыпаться. Всю эту неделю я заставлял себя держаться в стороне, потому что хотел убедить самого себя, что смогу быть без тебя. Но вчера, когда вернулся и не нашёл тебя нигде, понял, что раздавлен. Ты исчезла, и я не знал, зачем мне дышать. Я не могу просить тебя ни о чём. Знаю, что не любишь, знаю, что вообще случайность в твоей жизни… Просто знаю, что готов забыть гордость, задушить ревность и быть кем угодно в твоей жизни, занять любое место только ради того, чтобы хоть как-то быть рядом. — Демон сглотнул и тяжело вздохнул. — Только ничего не говори сейчас. Не прошу обдумать мои слова. Каким бы ни был ответ, просто молчи. Даже если решишь уйти навсегда — не говори, тогда я смогу ждать и надеяться.

И я молчала, потому что мне и в самом деле нечего было ему ответить. Разве я сама знаю, как быть? Пока Рами где-то там далеко, я могу себе внушить, что гордая и смогу из этого выплыть без потерь. Но появись он сейчас, протяни руку, скажи, что мой, — разве не забуду гордость и принципы и не упаду к его ногам? Не забуду о доме, откажусь от всего? Я ведь не ребёнок, чтобы не признавать очевидного. Как нам ни хотелось бы казаться в подобных ситуациях гордыми и сильными, есть сила, что ломает самых сильных и гордых, гнёт наши прямые спины, рвёт на части душу, заставляя лишь смиренно молить о милости и довольствоваться малым.

Я сама потянулась к губам Нибраса. Он бережно, как хрустальное, обхватил моё лицо ладонями и ответил мне с пронзительной нежностью. Мы ласкали друг друга медленно и осторожно, как будто боясь причинить боль излишней жадностью и страстью. В этот раз между нами уже всё было по-настоящему. Я пряталась в его руках от боли, а он знал об этом и принимал все как есть. Это было наше здесь и сейчас без терзаний о том, что будет потом. Демон шептал мне, как я важна для него, а я впитывала это, закрывая хоть на время этой нежностью дыры в своём сердце.

Потом мы ещё долго лежали молча, боясь спугнуть хрупкое ощущение покоя и мимолётного отсутствия боли, что казалось почти счастьем.

— Ты мне не расскажешь, где была? — наконец, ожил Нибрас.

— О, ты лучше спроси, где не была. — И я рассказала демону о своих приключениях Незнайки на Луне.

Нибрас ворчал, как старый дед, что мол неужели в Темной империи больше некому этим заняться, и что я себя так в гроб загоню, и что если просят посидеть и подождать, то надо так и делать, а не носиться по всему свету, доводя его бедного до разрыва сердца. Я смиренно выслушала все его причитания и упрёки и попросила:

— Покорми меня, я есть хочу. — И похлопала ресничками.

Нибрас выразительно посмотрел на меня, давая понять, что прекрасно понимает мой отвлекающий маневр, но всё же выбрался из-под одеял. Я нагло присвистнула, любуясь его упругим задом.

— Какие у нас дальнейшие планы? — спросила я, обжигаясь кашей. — Тебе удалось что-нибудь узнать?

— Про Велиаста здесь никто не

слышал. Но я пошатался по кабакам и подслушал. Браконьеры, что приходят с земли светлых, рассказывают, что в давно заброшенной крепости в горах, недалеко от границы, уже больше года опять появились светлые. Они сокрушались, потому как раньше, когда она стояла заброшенной, они частенько устраивали там стоянки и складывали добытые шкуры. А теперь говорят, что подступы к крепости перекрыли, старый подъемный мост починили и держат всегда закрытым, в крепость не попасть. Так что, я думаю, завтра с утра мы уходим в горы. Тёплую одежду я уже купил.

— А почему ты считаешь, что это как-то связано? Ну, решили светлые восстановить заброшенную крепость, что тут странного?

— Да, может, и ничего. Но, как ты сама говоришь, с чего-то ведь нужно начать. И ещё одна мелочь. Эта самая древняя крепость находится на родовых землях принца Калимерина.

— А сразу не мог сказать? Или ты для пущего эффекта решил выдержать паузу?

— Лена! — возмутился Нибрас.

— Да знаю я, как меня зовут! — огрызнулась я. — Всё сказал или ещё сюрпризы есть?

— Иногда не понимаю, на что ты злишься, — сокрушенно вздохнул демон.

— Представь, я всю прошлую неделю чувствовала себя аналогично. Ты дорогу к этой крепости знаешь или проводников брать надо?

— Да был я там… по молодости. Должен вспомнить, — как-то смущенно ответил демон.

— А скажи мне, принц Нибрас, что это ты по молодости на территории светлых делал? — ехидно спросила я.

— Путешествовал. Мир смотрел. Да и светлые девушки весьма привлекательны.

— А светлые мужчины были в курсе твоих похождений? — Любопытство прямо распирало меня.

— Ну, они узнали… потом. Когда мне пришлось из спальни одной из светлых дев срочно убегать.

— Да ладно! А как же там целомудрие, чистота неземная эльфийских дев и прочая хрень, вокруг которой столько плясок разводят?

— Ну, знаешь ли, Лена, они ведь тоже живые. А при непомерной заносчивости их семей замужества им приходится ждать десятки лет, а то и больше. — Он пожал плечами.

— Да, а тут пришёл ты и спас их от ожидания и тоски. Как тебя не поймали и не отрезали что-нибудь нужное?

— Я был молод и быстро бегал. А устраивать публичный скандал с массовой погоней светлым достоинство не позволяло.

— Это тогда ты с Лилимонуэль познакомился?

— Ну да.

— Ты что с ней спал? — Все интересней и интересней.

— Не-е-ет, Лена! Она всегда была, как отмороженная, слишком на своем статусе заморочена. Она ведь младшая, и никаких шансов оказаться у власти, кроме удачного замужества, у неё не было. Над ней всегда её двоюродные сестры подшучивали из-за этого. А ты ревнуешь? — Он хитро посмотрел на меня.

— Мечтай! Да, демон, с одной стороны, хорошо, что ты такой раритетный и вел беспорядочную половую жизнь по молодости. Много знаешь, дедуля, — поддела я демона.

— Ведьма! Ты опять издеваешься? — Почему-то разговоры о том, какая между нами временная пропасть, всегда задевали его.

— Да ладно, расслабься. В твоём возрасте опасно нервничать, а то проблемы с потенцией начнутся. Ты лучше скажи: что мы будем делать, когда придем к этой крепости? С голым задом на танки полезем? — Демон, не понимая, хлопал глазами. — Я говорю: нас с тобой двое, а там светлых, скорее всего, толпа, да ещё Велиаст, если мы правы. Ну и что мы сможем сделать? Придём, посмотрим и уйдем? Или грудью на амбразуру?