Цветок Жизни
Шрифт:
— Профессор Юман сообщил, что у вас есть волшебная палочка. Она необходима на занятиях, не забывайте её, палочка является проводником энергии дара, — сказал ректор Фаель, обращаясь ко мне.
Все преподаватели встали, намекая на то, что представление закончилось. Кивнула всем персонам и выбежала из зала. Летела по лестнице, не замечая ничего вокруг. Мои глаза застилала пелена слёз, вот и эмоции проснулись. Я бежала по коридорам в главный холл, спотыкаясь о собственные ноги. Выйдя на улицу, была рада морозу, который тут же пробудил меня от тумана в голове.
***
Как только
— Вы понимаете, что эта девочка в будущем может стать настоящей проблемой для всей Академии? А если её магия нестабильна и опасна?
— Не понимаю, о чём вы говорите, — отрицательно мотнул головой ректор и принялся расхаживать по залу, обдумывая что-то. — Лили выросла без родителей, скорее всего, они догадывались, что их дочь не самый обычный маг, потому и спрятали её на Земле.
— А если её родители занимались чем-то противозаконным? Это может угрожать нашему миру! Следует доложить королю Генриху об этом, пусть его люди проверяют эту девочку! — заверещала графиня высоким голосом, который заставил всех преподавателей скрючить лицо от противного звука.
— Графиня, нет никаких причин для переживания. Люди короля уже давно знают о прибывшей иномирянке, слухи распространяются быстро. Если бы возникла угроза — девушку забрали бы сразу во дворец, — успокаивал даму лорд Фаель, краем глаза поглядывая в окно. — Профессор, не могли бы вы первое время присмотреть за нашей новой студенткой?
Профессор Юман скривился на долю секунды, но вскоре кивнул, понимая, что выбора у него нет. Не дожидаясь конца разговора между коллегами, он вылетел из зала, хлопнув дверьми. Спускаясь по лестнице, профессор мысленно возвращался к дискуссии преподавателей. Он бы высказал коллегам всё, что думает о новой студентке, но не мог. Лили — важная фигура на шахматной доске Вселенной, только она способна помочь Ксеопе. Способная и магически одарённая девушка будет привлекать к себе много внимания, но этого не избежать, а ограждать её от этого — бесполезно.
Юман не позволял все эти годы думать или вспоминать о своей миссии, пока на его столе не появился дневник. Тот самый, который он вёл двадцать лет тому назад. Это был знак. Лили пора возвращаться домой. В её мир — Ксеопу.
***
Лили
Я хотела сбежать отсюда как можно дальше. Так и сделала, просто ринулась, куда глаза глядят, игнорируя сугробы, успевшие появиться за утро. Быстро переставляла ноги, пока они меня не подвели, поскользнулась и упала в снег. Всё. Это была точка моего кипения.
После падения я дала волю слезам, заплакала всё-таки. Горячие дорожки стали согревать моё лицо, но мороз тут же понижал температуру. Кожу щипало, но слёзы не переставали течь, я всхлипнула. Мне было больно. Больно от того, что я ничего не знаю о себе настоящей. Я вообще не человек, а долбанный маг! И то… не обычный, а с двойным даром. Почему меня решили забрать именно сейчас? Почему бабушка подарила мне палочку, которая оказалась ещё и волшебной? Видимо, я совершенно не знаю Рози, значит, она врала мне?..
Ещё и этот странный мир! А если я не хочу здесь жить? Тем более учиться! Почему нельзя просто вернуть меня обратно? Забыть навсегда о существовании каких-то других измерений, о магии и о себе… Может, это просто сон? Больно ущипнув себя за руку, я горестно всхлипнула — не сон. Какая жестокая реальность!
Я и не собиралась успокаиваться, так и лежала посреди какой-то поляны, полностью поглощенной снегом, смотрела сквозь слёзы в небо, с которого падали пушистые снежинки. Холод уже начал забираться под пальто, касаясь кожи ног и рук. Но мне было плевать. В таком состоянии чувствовать физический дискомфорт даже приятно. Мысли метались от одного воспоминания к другому. Первый день Нового года, странный подарок, Юман, новый мир. Правильная же последовательность странностей? Нет, всё началось задолго до моего рождения, раз у меня два долбанных дара, значит, тут замешаны родители. Но их же нет! Как мне докопаться до истины своего происхождения?
На сердце скребли кошки, душа от боли хотела вырваться наружу, мозг не хотел воспринимать события последних дней. Я старалась успокоиться, но получалось плохо. Как тут собраться, если со мной творится какая-то чертовщина?
Рози… она же мне всегда рассказывала сказки, значит, это были реальные истории из этого мира? Она отсюда? Но почему тогда мы оказались в мире обычных людей?
Отвлёк от эмоций и мыслей хруст снега неподалёку. Мне было безразлично кто это и что ему надо. Я даже не повернула голову в сторону звука, лишь постаралась выровнять дыхание, чтобы хоть немного освежить голову. Один — вдох, два — выдох… Шаги были всё ближе, остановились почти у моей головы. Я смотрела на небо, но этот пейзаж испортило лицо, вошедшее в кадр. Чёрный капюшон закрывал половину лица, длинные волосы, выбившиеся из плаща, взлетали на ветру. Профессор Юман даже не улыбался и не наслаждался моим плачевным состоянием сейчас, он смотрел строго, с укором, между его бровей проступила морщинка.
— Вы скоро опоздаете на обед, вас проводить? — совершенно спокойно спросил мужчина. Заметно, что он сдерживал свой гнев, его глаза метали молнии.
Вот уж с вами я точно никуда не пойду! Один раз уже пошла, и то против собственной воли! Он искал меня что ли? Совсем из ума выжил или решил не бросать свою жертву? Или сегодня в меню как раз не хватает заплаканной студентки?
— Надоело обедать в одиночестве, профессор Юма-ан? — с издёвкой протянула я. — Я не голодна, спасибо за предложение.
— Вы решили питаться снегом и запивать его слезами? Ужасная диета, — ухмыльнувшись, сказал профессор. — Вставайте.
Его злость начала испаряться, брови уже не делали мужчину таким угрюмым, чёрные глаза вернули золотой блеск. Он до сих пор нависал надо мной, тем самым давя морально. Я съёжилась от его взгляда и поняла, что он не отстанет, лучше послушаться.
Приподнялась на локтях, встала и начала отряхивать пальто от снега. Руками стерла уже замерзшие слёзы, заплела волосы в хвост. Юман стоял в стороне, молча наблюдая за мной. Закончив, я повернулась к мужчине, от меня не ускользнула его мимолётная усмешка.