Цветы цвета неба
Шрифт:
Для того, чтобы уснуть, пришлось накапать себе настоя сонной травы.
Утром я проснулась с туманом в голове и опухшими глазами.
— Дамиан, чего валяешься, ты что, не слышал приказа главного? — зашел ко мне Кнуд.
— Какой еще приказ? — прохрипела я.
— Мы отправляемся в Пири. У тебя два часа на сборы. Торопись.
И чего торопиться, все у меня готово. Я привыкла свои вещи содержать в порядке. Многочисленные поездки быстро приучили.
Глава 11
Трястись
До границы с нашей империей такими темпами мы доберемся только через дня два. А в пути итак уже неделю. Может больше, может меньше. Дни слились в череду ничем не отличающихся друг от друга промежутков между утром и вечером. Поэтому я даже не следила, сколько их там минуло.
Повозка остановилась. Я не заметила, как уже стемнело, и пора было располагаться на ночлег. Спать укладывалась тут же, как и остальные пассажиры повозки. Тесно конечно, но так теплее.
Я спрыгнула на землю и пошла подальше от стоянки, чтобы справить нужду. Приходилось искать укромные местечки, дабы не выдать себя. Женщина в нашем отряде была одна, помимо меня. Она была женой одного из лекарей, тот неплохо разбирался в медицине, но даром не обладал. К тому же он был из простых. Жена же его была кухаркой. Готовила она, кстати неплохо.
От долгого сидячего положения затекла спина и ноги. Я потягивалась, разминая спину. И тут появилось странное ощущение внизу живота. Я даже не могла охарактеризовать его. Положив руки на живот, я почувствовала странные импульсы, как будто чужой, но все-таки не совсем неизвестной мне магии.
Да, да, да! Хотелось закричать на всю округу. Я счастливо рассмеялась. Беременна. Все-таки я беременна. Прошло около двух недель с момента расставания с Рионом. Я, как целитель, должна была сразу почувствовать, произошло ли зачатие. Но мой организм молчал. Смирившись уже с мыслью, что ничего не получилось, я, конечно, расстроилась. Однако, отчаяния не было, была крохотная надежда. И она оправдалась.
И сразу небо стало казаться не таким хмурым, и ветер не таким промозглым. Мне хотелось обнять весь мир, поделится с ним своей радостью. Тут же пришлось себя оборвать: никому пока знать нельзя.
Я вернулась в лагерь. Кто-то сидел у костра и ужинал, кто-то уже отправился спать. Несколько солдат дежурили вокруг стоянки. Чтобы никто не заметил моего слишком довольного лица, я решила отправится спать.
Стоп, мне же теперь нужно хорошо питаться. А я с утра ничего не ела, так как аппетит пропал вместе с настроением. Пришлось развернуться и пойти к общему котлу у костра.
Сидя у костра, поев уже, я куталась в плащ. Единственное,
Послышался какой-то шум. И на наш небольшой лагерь налетел отряд вооруженных вадомийцев. Вообще, к этому моменту вроде бы все очаги сопротивления были подавлены. Ан нет, не все. Пришлось достать уже пригодившийся когда-то мне клинок. Вот сейчас было по — настоящему страшно. Мне было что терять, мне было кого еще защищать.
Солдаты, казалось, налетели на нас со всех сторон. По всему лагерю слышались шум, крики раненых. Лошади в страхе разбегались в лес.
Сзади кто-то схватил меня за воротник. Его пальцы видимо зацепились за цепочку, на которой держался амулет. Дернувшиеся вверх сильные пальцы чуть не задушили меня. Рванув было от напавшего, я почувствовала, что цепочка впилась мне в шею. И все ж таки она не выдержала резкого движения и порвалась. Я рано обрадовалась вырванной свободе.
— Ах ты еще и баба, — крикнул вадомиеец, нехорошо так ухмыльнувшись. Рядом ахнула наша кухарка.
Оглядываясь по сторонам, я попыталась отступить в темноту, там, где меня не будет уже видно. Сейчас было не до геройств. Бежать, не оглядываясь. Окинув взглядом поляну, я поняла, что шансов мало. Силы явно неравны.
Тот вадомиеец решил не отпускать меня просто так. Видимо все же наметил меня в свои жертвы, причем не только физического насилия, судя по масляно заблестевшим глазам. Услышав сзади какой-то шум, я обернулась и от неожиданности моя рука сработала быстрее меня. Вадомиеец упал, пронзенный моим клинком, чуть не задев меня топором, которым замахивался на меня. Вспомнив про другого своего соперника, я собиралась обернуться, но не успела. Боль в затылке, темень в глазах, и я падаю в спасительную тьму. Почему спасительную? Надеюсь там я уже ничего не почувствую.
— Если смыть с нее кровь, она ничего так будет, — чей-то голос раздался, пробравшись, как казалось сквозь вату, которой набита голова, да и уши в придачу.
— Где женщина?! — а этот голос был подозрительно знаком.
Кто-то приподнял меня. Боль в затылке запульсировала, от чего я тихонько застонала.
— Тише, тише, Дами, сейчас все пройдет, — странно дрожащий голос Торгеста продолжал звучать как издалека. И боль действительно отступила. И вату как будто достали.
— Рыжик, — прошептала я. Язык в пересохшем рту не поворачивался. А глаза упорно не хотели открываться. Почему-то тьма казалась такой уютной.
— Сейчас принесу водички, а нет, давай я сначала отнесу тебя в шатер или в повозку? — у кого он там спрашивает. Если у меня, то явно не адресу.
Торгест уложил меня на что-то мягкое. Лица коснулась мокрая ткань.
— Ох, я же забыл напоить тебя, — а тон такой, как будто с маленьким ребенком разговаривает. Я хотела было возмутиться, но получилось только промычать нечто неразборчивое.