Цветы цвета неба
Шрифт:
А Теклария с отсутствующим видом сидела за столом и абсолютно не обращала на нас внимание, полностью погруженная в свои мысли.
Эта комедия мне надоела.
— Ну что ж, я пойду к себе. Если вы мне понадобитесь, я пришлю за вами. Всего доброго, — бесстрастным голосом обратилась к фрейлинам я. Отдельно кивнув императрице, я уже хотела уйти.
Теклария все же соизволила обратить на меня внимание.
— Риндамия, останься. А вы, леди, можете идти по своим делам.
Мы остались вдвоем.
— Это только начало. Готовься, дальше будет хуже.
Няня детей — подруга императрицы. Подробностей спрашивать не буду.
К церемонии коронации мне сшили потрясающее платье. Темно — синее. Оно выгодно подчеркивает мой цвет глаз, не делая кожу болезненно — бледной. Аккуратный лиф, вышитый серебристым узором, длинная в пол юбка с мягкими складками. Прическу мне делал знаменитый на всю столицу парикмахер Анетр. Я категорически отказалась от всяких громоздких конструкций, поэтому он заплел мне сложную косу. В нее вплел серебристые цепочки. Подойдя к зеркалу, увидев себя в полный рост, я была приятно удивлена. Давно я так хорошо не выглядела. Убедившись, что все нормально, я пошла за сыном.
Эймунда одели в костюм тоже синего цвета с серебром, только синий был настолько темный, что казался практически черным. Сын был выглядел серьезным и сосредоточенным — всю прошлую неделю ему объясняли, что от него потребуется на церемонии. Сложного делать от него не требуется, просто подойти в нужный момент. А самое главное, вести себя так, как подобает в его положении. А то с него станется еще и рогатку принести.
Церемония должна состоятся в центральном зале дворца. Присутствовать на ней будут приближенные ко двору, наместники провинций, вся высшая знать. Затем мы отправимся на центральную площадь Амаллиона, где народ сможет поприветствовать нового императора и его наследника.
Эйм крепко держал меня за руку, когда мы шли в зал. Рядом с нами была Теклария с Ингом. Впереди — Вемунд и Эйннарион. Отец Риона уже вполне оправился после покушения.
Я и императрица — мать, как теперь нужно будет называть Текларию, вместе с ребятами остались у трона, Рион же с отцом остановились в центре зала. По краям залы у стен, на возвышении столпились придворные. Некоторые предпочли балкон, расположенный на противоположной стене от окон.
Может быть кому-то и было интересно слушать слова клятвы будущего императора, а мы с Эймом откровенно скучали. Поэтому мы глазели по сторонам, изредка обмениваясь комментариями:
— Мама, — шепотом обратился ко мне сын, — а почему у этой женщине на голове перья? На нее птичка упала?
Стараясь не рассмеяться,
— Нет, сынок. Она так украсила свою прическу.
— Ободрав бедную птичку?
— Ну каким образом ей достались перья я не знаю, но вряд ли она сама обдирала.
— А это была курочка?
— Нет. Это был павлин.
— А ты мне его покажешь?
— Обязательно. Завтра сходим и посмотрим. У твоего папы тут во дворцовом птичнике есть и павлины.
Дальше посыпались вопросы про птичник, а Теклария на нас зашипела, чтобы вели себя по тише. Хихикнув как два заговорщика, мы все же замолчали.
В это время Рион стал на колени перед отцом, а Вемунд произнес:
— Я возлагаю на твою голову эту корону — символ власти императора Аударии. А вместе с ней на твои плечи ложиться и ответственность за твою отчизну. Служи ей верой и правдой. Не покладая сил своих. Во главе всех твоих интересов с этих пор становятся интересы империи. И днем, и ночью все твои помыслы и действия должны быть во благо государства.
И он водрузил корону на голову сыну. Она засветилась бледно — голубым светом на несколько секунд. А потом погасла. По залу пронесся восторженный шепот. До меня донеслось:
— Это значит, что императорский артефакт — корона признал нового правителя.
А у кого-то были сомнения? По лицам некоторых, выходило что так.
Вемунд продолжил, как только Эйннарион поднялся:
— Поприветствуем нового императора Аударии — Эйннариона Скалдоварийского.
Раздались аплодисменты. Рион же с абсолютно спокойным выражением лица сдержанно кивнул, окинув взглядом окружение. Его взор остановился на мне. Я улыбнулась ему. На долю мгновения взгляд Риона потеплел, но тут же его по плечу похлопал отец.
— И теперь необходимо представить вам моего старшего сына и с этого дня наследного принца Аударии — Эймунда Скалдоварийского, — громко и торжественно произнес император Эйннарион.
В этом раз гула восторженного не было. Стояла оглушающая тишина. Как мы и договаривались, сын отпустил мою руку и уверенным шагом пошел до отца. Ему все равно было, с каким выражением на него смотрят придворные, Эйм видел только отца. И с радостной улыбкой он пересек зал. А мое сердце тревожно замирало. Практически все смотрели на моего сына с настороженностью, некоторые с презрением, другие с удивлением, третьи с непонятной злостью. А кто-то и с завистью. При этом часто взгляды с Эйма перемещались на меня.
Эйннарион встретил сына теплой улыбкой. Как только Эймунд остановился перед ним, он снял с шеи цепочку с другим артефактом — символом наследника и надел его на сына. Эйм тут же его взял в руки и начал рассматривать. А у меня промелькнула мысль: 'Только бы он не начал отковыривать камень, я понимаю, делали реликвию на совесть, но мало ли…'.
Раздались вялые аплодисменты. От взгляда, которым окинул император окружающих, мне стало не по себе. Аплодисменты зазвучали громче. Сзади послышался облегченный вздох Текларии.