Цветы для Риты

Филатова Анна Юрьевна

— Что, тебя переманили подземные конкуренты? Им тоже нужен эйчар?

— Нет, просто у меня серьезные опасения, что наверху ко мне теперь отнесутся некорректно.

— Теперь — это после чего? Я пропустил что-то важное? — Ярослав присмотрелся к Адаму и Алле повнимательнее, обращая внимание теперь уже не только на привычную и понятную ему картинку, но и на те странные видения, которые он уже притерпелся игнорировать. Адам, до этих пор закутанный в серый кокон, светился теперь ровным золотым цветом — точно так же, как Алла. Ну ничего себе. Как там сказали саламандры? «Драконы пусть подождут здесь»? — Я точно что-то пропустил. Адам, как тебя угораздило?

— О, ты что-то видишь? — оживился он. — А мне расскажешь, что? Может, я хоть сам пойму,

как меня угораздило. И что именно угораздило.

— Все ты понимаешь, — тихо сказала Алла. — Все ты прекрасно понимаешь, не знаю, зачем ты делаешь вид, будто не знаешь, что с тобой случилось.

— Ты теперь светишься так же, как Алла, это все, что я могу тебе сказать, — вставил Ярослав.

— Я все-таки надеялся, может быть, это что-то другое, — вздохнул Адам. — Совершенно неохота прозябать всю жизнь на подземных этажах только потому что меня угораздило начать вылупляться не в присутствии Долорес.

— «Только потому»? «Только потому»?! А я?! — возмутилась Алла.

— А ты очень красивая, но извини, у меня наверху целая жизнь. И извини еще раз, жизнь наверху — человеком ли, драконом ли — гораздо интереснее возможности всю жизнь провести на минус четвертом.

— Вот уж не ожидала от тебя, — сквозь зубы процедила она.

— А как ты вообще можешь от меня чего-то ожидать? Ты же вообще не знаешь, кто я такой.

— Я знала, что ты такой же, как я. Сразу увидела, как только ты вошел, а ты…

— А я того же вида, но это не значит, что я готов себя заживо здесь хоронить. И что-то не хочется думать, что действительно придется.

— Может быть, мы еще выйдем к водопадам, — напомнил Ярослав. — Предлагаю, собственно, этим и заняться. Двигаемся на минус восьмой?

Адам и Алла оба согласно кивнули, встали и нарочито заняли места по разные стороны от Ярослава.

Эдакая драконья свита. Ярослав, впрочем, ничего подобного не подумал, а вот мы с вами можем насладиться этим зрелищем во всей красе. Сами представьте себе: вот идет Ярослав, почти обычный мужчина средних лет, в джинсах, свитере и осенней куртке поверх. С рукавов его свисают невидимые ему (потому что он пока не присматривался) обрывки пут, которыми были связаны раньше его воспоминания, — саламандры специально оставили их, подумали, могут пригодиться. На голове — воображаемая каска, которая пару раз уже защитила его от пролетавших мимо блуждающих огней (он, впрочем, об этом не в курсе). По телу блуждает коктейль из света золотистого, алого и синего — три влитые в него магическими существами энергии. Позади него остается солнечный шлейф — след пребывания рядом с огнем саламандр. А по бокам и чуть сзади идут два дракона, крылья свернуты, глаза горят, сами светятся золотым и искры во все стороны.

Моргнете пару раз — и просто три человека идут по коридору к лестнице. Хотя «просто» все равно не получается: это же минус седьмой этаж, а его не бывает! Но хотя бы иллюзия обыденности есть.

На минус восьмом этаже лежал снег.

* * *

Иван стоял в витрине и смотрел на Сашу. Саша еще не встречалась на этих страницах, так давайте теперь познакомимся и с ней тоже. Саша пришла выпить кофе в кофейне напротив магазина «По вашему велению». Она делала это довольно часто и собиралась продолжать в том же духе, потому что заметила, что от чашки латте, приготовленной неизменной Светой, укротительницей местной кофе-машины, ее настроение не столько даже поднимается, сколько сменяется на рабочее, каким бы ни было до этого. Ну как «рабочее». Работать Саша еще не начала, а училась таким скучным (по ее мнению) вещам, что мы их упоминать, пожалуй, тоже не будем. Зато Саша писала песни и у нее даже что-то получалось. Нет, она не мечтала стать великой певицей, ей просто нравился процесс. И, конечно, исполнять потом эти песни тоже нравилось. И пожинать лавры в очень узком кругу.

Она относилась к этому довольно просто: можно выпендриться в компании, всегда лишние два-три очка за гитару с собой и еще пять за ответ «моя» на вопрос «крутая

песня, это чья». Или вот если ехать на ролевую игру по любому фентезийно-средневековому сеттингу, то можно играть барда, это тоже круто. Не призвание, а так, хобби. Но хобби любимое. А потом сашина семья переехала в другой район, Саша зашла в местный ТЦ за кофе и очень быстро стала завсегдатаем. И не только потому, что кофе был вкусный. Приготовить кофе так, чтобы ей было вкусно, честно говоря, много ума не надо: побольше молока (или сливок смотря чего хочется) и сироп под настроение, вот и вся премудрость.

Так вот, после кофе в безымянной кофейне (она, кстати, среди всех своих так и называлась: «Безымянная») настроиться на нужный лад было проще, мелодии получались более гладкими, слова не такими вымученными, а процесс еще более приятным, чем раньше. Как будто волной подхватывает и несет, а ты все барахтаешься, пытаешься удержаться на плаву, и страшно, что сейчас утонешь, и счастлив от того, что волна тебя несет… Раньше Саше казалось, сокрушительную силу вдохновения преувеличивают те самые основные пользователи этого вдохновения, поэты-художники-музыканты, а теперь она склонна была думать, что просто у нее самой до сих пор была бета-версия, а теперь вот выдали лицензионку. И это было так круто, что никакого вдохновения не хватало рассказать.

Разумеется, Саша не думала, что все дело в кофе, она же нормальный, вменяемый человек, хоть и творческий на всю голову. Но заметив, что несколько раз после кофе (именно местного!) у нее получалось как-то совсем уж хорошо, она решила сделать это чем-то вроде своего личного ритуала. Ладно, давайте без «вроде», по-честному: она решила сделать это своим личным ритуалом. И сделала.

Два или три раза в неделю, смотря по загруженности, она непременно заходила в кофейню, чтобы прямо там достать тетрадь и начать набрасывать текст, мурлыкая мелодию себе под нос. Она еще не обнаглела до такой степени, чтобы притаскивать с собой гитару и расчехлять ее прямо здесь, но Света все уговаривала попробовать, и все шло к тому, что уговорит. Вдохновению, похоже, нравилось ее постоянство, и оно стало приходить чаще и в другие дни, и в других ситуациях, без всякого кофе, так часто и сильно, что порой Саша начинала от этого нервничать. Она совершенно не видела себя в образе эдакой «творческой натуры», а тут такие новости. Но сколько бы она ни нервничала и ни уговаривала себя, что «это все просто хобби, баловство, просто пока что время есть, а как не будет, так и брошу», приходить в кофейню она не переставала. Подсела, хотя сама себе в этом не признавалась.

Она всегда старалась выбирать один и тот же столик, прямо у самого стекла, чтобы при желании легко смотреть наружу, на людей, на стеклянный купол, на магазины — на всё. И из магазина «По вашему велению» ее было прекрасно видно.

Но Иван, конечно, смотрел на Сашу не просто потому что она регулярно ходила в кофейню и сидела на удобном для наблюдения месте. Он смотрел на нее, потому что в его зрении Саша почти непрерывно светилась оранжевым светом. Просто человек, обычный, настоящий человек, без всяких странностей вроде тех, что порой обретают люди, работающие в «Магии», но светится почти непрерывно!

Так Иван воспринимал ее вдохновение. И в этот свет, исходящий от Саши, он натурально был влюблен. Проблема его заключалась — вы, возможно, помните, в чем. Час в день, без права выхода в другое время. Причем, в отличие от Риты, «скопившей» благодаря Его снисходительности немало неиспользованных часов, Иван работал по совсем другому контракту. Час в день, и точка. Не использовал — твои проблемы. Казалось бы, чего сложного даже при таких условиях сохранить этот час до прихода Саши, чтобы именно в этот момент выйти из магазина? Но почему-то он никак не мог подгадать. Либо к приходу Саши час был уже израсходован, потому что пришлось выйти, скажем, к Ларе на восьмой этаж по какой-нибудь ерунде, то клиент придет именно в это время, то звонок сверху… да что угодно могло случиться, но все почему-то не в пользу Ивана.