Цветы любви
Шрифт:
— Не надо льда, принесите всего лишь мороженого. И ложку, — попросила Лора.
Виктор засмеялся.
Лора не могла заснуть. Лодыжка все еще болела, но спать не давали мысли о Джоне. Она слишком им увлеклась.
Его-то чувства — лишь игра, а как насчет нее?
Скоро он уедет и, судя по всему, в Ферн-Глен он возвращаться не собирается.
А помимо всего прочего она все еще удручена тем, что Кельвин сбежал через два месяца после объявления даты их свадьбы. Как оказалось,
И Джон только мешал ей.
Их непонятная игра, поцелуи, то, как он смотрел на нее и как от него болело сердце, — все это не давало трезво мыслить.
Но, кажется, их план заработал. Мать позвонила и отменила свидание с Рональдом, бабушка смотрела на нее с улыбкой. Если это означало, что ее решили оставить в покое, то возникал вопрос: а стоило ли это такой цены?
Стоило ли это разбитого сердца?
Не включая света, Лора на одной ноге пропрыгала к окну и вгляделась в полумрак дворика: темные пятна кустов, белое пятно балкончика и Джон, сидящий в кресле.
Думающий о Трине…
Думающий об отъезде…
А Лоре надо думать о ее проекте в оранжерее, о возможной финансовой выгоде, капитальном ремонте в магазине и последующем успехе.
Завтра она этим всерьез и займется. Ну и, конечно, романом ее матери и доктора Рида.
Дело, похоже, застряло на мертвой точке. К примеру, сегодняшний визит: мама сказала, что она приехала, чтобы привезти доктору Риду книжку об овощеводстве. Но зачем они притащила бабушку? Неужели она не понимает, что третий — лишний?
М-да…
В пятницу будет веселый день. Примерно дюжина мужчин в возрасте около семидесяти придут в магазин с визитками, помеченными именем Элла, и будут просить гвоздики. Бабушка заведет столько новых романтических знакомств, что и думать забудет про женихов для Лоры.
Лора прохромала обратно к кровати.
Она подняла в темноте руку и начала загибать пальцы: позвонить адвокатам и узнать, как продвигается дело по ее патенту, заказать гвоздики, держаться подальше от Джона, позвонить Трине.
Джон открыл дверь и увидел сотни, если не тысячи, бутылок с вином. Мельком посмотрев на этикетки и узнав некоторые, он даже подумал, не купить ли одну к обеду, но затем вспомнил о деле. За прилавком стояла очень привлекательная женщина в облегающих слаксах и белой блузке. В миндалевидных глазах мелькнул огонек, но, как ему показалось, она не узнала его.
— Могу я вам чем-нибудь помочь?
— В какой-то мере, да. Я здесь из-за вашего кота…
Глаза у нее сузились.
— Я вас вспомнила. Вы тот ветеринар!
— Итак, миссис Пуллман…
— Я же говорила, что не хочу кошку.
— Да, — сказал он спокойно и терпеливо, — припоминаю.
— Кто-то оставил ее на нашей аллее, — парировала она, — разве это не то же самое?
— Миссис Пуллман, я хочу поговорить с вашим мужем. Вы сказали, ему очень понравилось это маленькое беззащитное существо. Может быть, мы с ним найдем…
— Муж собирался приехать домой к пятнице, но вчера позвонил и предупредил, что будет позже. И я не говорила, что ему очень нравилась эта кошка. Он всего лишь кормил ее, это не одно и то же. Вы же любите животных, вот и заберите ее.
— Я не могу. Вам нужно будет заплатить по счету, чтобы поселить…
— Я заплачу, — прервала она и на секунду замолчала. Вы говорите, что эта кошка моя?
— Да.
— Так возьмите и усыпите ее! Я оплачу операцию. Конец разговора. Если вы хотите купить вина…
— Усыпить! — возмутился Джон, испугав немолодую пару, зашедшую в магазин. — Но она же абсолютно здорова! Котята вот-вот родятся! Какая бессердечность…
— Умерьте свой пыл, — проговорила миссис Пуллман, нервно взглянув на потенциальных покупателей.
Джон заставил себя разжать кулаки.
— Пожалуйста, оплатите счет в офисе Виктора Рида, которому вы должны, и забудьте о кошке!
Он повернулся на каблуках и выбежал из магазина.
Джон несся на своей машине, едва сдерживая ярость, пока не обнаружил, что приехал к магазину «Дюны Лоры».
Открыв дверь, он сразу увидел Лору. Она оглянулась через плечо и улыбнулась ему.
— Проходи.
Он вошел в рабочее помещение и сразу очутился в царстве цветов. Всех оттенков, форм и размеров. Красота была ошеломляющей, аромат успокаивал.
— Их только что доставили, я готовлю их к хранению в холодильнике. — Лора вздернула голову и посмотрела на него. Джон изо всех сил старался не показывать, как он сердит. — Бери табуретку, у нас есть лишние ножницы. Почему бы тебе не помочь мне? Отрезай около полдюйма от конца стебля.
Он взял табуретку, ножницы, подвинул ближе корзину с обрезками и начал работать. Лора молчала, а он был слишком расстроен, чтобы говорить. Неожиданно он обнаружил, что эта работа успокаивает, и после пятнадцати продуктивных минут спросил:
— Как твоя нога?
— Намного лучше. Все еще хромаю.
— А где твои сводницы?
— Принимают цветы. — Руки у нее двигались автоматически, отрезая колючки и листья, избавляя бутоны от верхних слоев лепестков. Интересно, сколько раз она проделывала такую операцию? — Что у тебя случилось? — спросила она.
Он покачал головой.
— Да ладно тебе, Джон, ты примчался с таким видом, будто хотел кого-нибудь избить.
— Бессердечные люди, — сказал он, вздохнув. — Ненавижу бессердечных, эгоистичных людей. Только и всего.