Цветы миндаля
Шрифт:
А точнее, личный интерес,
Уводящий нас от этой темы.
Как слепые чайки по волнам,
Мы не видим сути изначально.
Большинство стремлений наших – хлам,
А для счастья нужно очень мало.
Не бросайте мусор в океан…
И «спасибо» скажут ваши дети.
Не бросайте мусор в океан…
Только мы одни за всё в ответе.
Обман
Обман – универсальная приправа…
Но вкус
Лжи во спасенье не бывает.
Бывает трудно говорить.
Не каждый может правду воспринять
Стоически, легко и адекватно.
Тогда-то и приходится играть,
Кривя свою улыбку беспощадно.
С позицией лжеца удобно жить,
Личины изменять по мановенью
Движений рук, вину желая скрыть,
А может, заслужить благоволенье
И нужных лиц к себе расположить.
От злобы дня куда им, грешным, деться?
Привычней по теченью многим плыть,
Чем научиться думать наконец-то.
Глупцы стоят всегда на пике моды
И не о них моё стихотворенье,
Но лживость человеческой породы
Я крайне редко ставлю под сомненье.
Молитва
Помилуй меня, Господи, грешна…
Я осквернила душу беззаконьем…
Разлита в божьем храме тишина…
Перед Тобой я, словно на ладони.
Моя молитва, как дитя, проста.
Нательный крест покоится на лоно.
В обители бесплотного Христа
Я с трепетом взираю на иконы.
Пустые разговоры ни к чему.
Я оправданий не ищу, тем паче,
И за свою судьбу не попрошу,
А за людей мне близких, как и раньше.
Усопших моих с миром упокой…
Молю Тебя и упадаю ниц я.
Живущих ныне благостно сокрой
От дьявольского ока плащаницей.
Убереги их от душевных мук
И укрепи духовно верой в чудо.
Пусть в жизни повстречается им друг,
Но имя его будет не Иуда.
Дай мудрости греха не сотворить,
Умы направя на благое дело.
Сподобься, долголетьем одарив,
Отворотить от них чужие стрелы.
Избавь, Господь, от злобы дня их грудь
И тех лжецов, что беды им пророчат.
Тебе лишь и известен каждый путь
Средь голосов лукавых и немолчных.
Помилуй всех, кто дорог и любим…
Услышь, Христос, как страстны мои речи.
Курится надо мной кадильниц дым…
Пред ликами святых сгорают свечи…
Море, предо мною расступись!
Море, предо мною расступись!..
Не доплыть
Столько на сегодня стоит жизнь
Самого родного человека.
Краешка коснусь твоих одежд
С самой беспримерною любовью…
И пополню сонмище надежд,
О твоём задумавшись здоровье.
Мне не нужно призрачной мечты…
Огненным закатом любоваться,
На который мельком глянешь ты…
И того достаточно для счастья.
Без раздумий я легко отдам
Все свои богатства нажитые,
Пенным малахитовым волнам
Бросив те сокровища земные.
Полюблю, как песню, бедноту…
Но и оттого не обнищаю,
Если по янтарному песку
Где-нибудь нога твоя ступает.
Белая бабочка
Оголённые леса со съеденной листвою.
Лета жаркого разгар. Небо голубое.
Гусеница-шелкопряд поедает листья,
Пробудившись ото сна из яичек к жизни.
А рождается она у корней деревьев
И ползёт всегда наверх – к кроне непременно.
Но затем, когда исчезнет сочная листва,
Станет куколкой и вот… бабочка она.
Белая та бабочка, над землёй порхая,
Лишь единожды любви миг переживает,
Чтоб потом умереть в несусветных муках,
Накрывая своим телом на зиму малюток.
И опять из этих яиц вылупятся черви,
Поползут они наверх от корней деревьев.
Жизнь стремится в вышину, бабочкой порхая,
В неизбежности на землю снова ниспадая.
Будто бы ещё недавно совершала взмахи
Белая та бабочка, что смешалась с прахом…
Моя Америка
Моя Америка – ни Буш и ни Обама,
Ни Пентагон, ни бургер, ни хот-дог.
Моя Америка – леса, костры, вигвамы,
Индейцы – коренной её народ.
Охотники, разведчики лесные
Большим трудом поддерживали быт.
Но, бросив скарб, весь род свой уводили,
За много верст заслыша стук копыт.
Бог денег бледнолицых иноземцев
Стремился покорить «детей ветров».
От этого быть стыдно европейцем
И трудно подобрать в волненьи слов.
Но «дикари» и «варвары» достойно
Согласьем не скрепили договор.
И захлебнулся непокорной кровью
Убийца женщин, пьяница и вор.
Исканье золота и новых территорий
Затменьем на захватчиков легло.
Слетелись, как стервятники, ковбои