Цветы на могилу императора
Шрифт:
– Не болтай, на той скорости!
– усмехнулся Николс.
– Может, он или они действительно желает нам добра?
– спросил Сэм.
– Мы ведь не знаем всей картины того, что здесь произошло. Ребята могли погибнуть случайно.
– Пока факт только то, что мы им зачем-то понадобились. Ну что, куда пойдем? Надо решать!
– спросила Наташа у очередного люка. На перегородке было две таблички: "лаборатория Гамма, блоки 3 - 8", и "ГЛАВНАЯ РУБКА". Проход к рубке терялся в темноте - все светильники в нем были разбиты.
– Похоже, мы пришли оттуда, - Сэм кивнул в сторону жилых блоков.
– Как мы сразу её не заметили?
– Лично
– А я - хочу найти наших спасителей, - решительно заявил Сэм. И несколько нелогично добавил: - и харю я им все равно начищу.
– Ну, раз решение зависит от меня...
– начала Наташа...
– Эй, ребята!
– донеслось вдруг из неосвещенного коридора, - не бойтесь, подойдите кто-нибудь сюда!
Николс от неожиданности чуть не подпрыгнул на месте. Наташа вцепилась в руку Сэма так сильно, что здоровяк скривился от боли.
– Никуда я не пойду, - решительно заявила она.
– Вроде ты у нас, Сэм, искать спасителей собирался, - не очень храбро заметил Николс.
– Да на мне Наташка висит!
– Ага, опять мне за всех отдуваться!
– ответил Николс. Было видно, что идти в темный коридор ему очень не хотелось.
– Мужик ты или нет?
– зашипела Наташа.
– Узнай издали, что им надо. Может, это и есть наш шанс спастись наконец! А Сэм меня пока поохраняет.
– Не доверяю я этим уродам, - неприязненно посмотрев на Сэма, ответил Николс.
– Ладно, пойду, гляну.
В коридоре, как только он сделал несколько неуверенных шагов вперед, и глаза его свыклись с полумраком, замаячила чуть приоткрытая аварийная перегородка. Сбоку, прямо перед ней, угадывались контуры какого-то громоздкого агрегата. Из него на перегородку целилось нечто, напоминающее раструб пульсационного лазера. Сзади, на корпусе машины, мигали красные огоньки. Рядом с машиной лежало очередное мертвое тело. Второе, сильно обугленное, застряло между дверей перегородки, словно до сих пор пыталось в неё протиснуться. Похоже, этот человек был раньше одет в армейский бронескафандр.
– Привет, парень! Как тебя зовут?
– донеслось из-за перегородки. В темноте было не разобрать, но, похоже, края её были неестественно темными и оплавленными.
– Покажись сначала, - ответил Николс, - сам то ты кто?
– Не могу я показаться, - ответил незнакомец, - вот эта штука рядом с тобой сожжет любого, кто попытается пройти от нас на территорию этого гада. Универсальный горняцкий лазер. Он ещё и здорово защищен от всяких там обвалов, а на максимальных настройках испарит любой скафандр. Впрочем, противотанковых гранат у нас на корабле все равно нет. Видишь, что стало с одним из наших, пытавшимся сюда забраться? Вам здорово повезло, что вы попали на "Зевс" через ангар. Не такой уж наш бывший навигатор и хитрый.
– Этих роботов надо хорошо уметь перепрограммировать, наверное, чтобы обойти цепи безопасности и заставить автомат стрелять по людям, - заметил Николс.
– Так ты, наверное, Николс, - донеслось в щель.
– А... откуда вы знаете?
– удивился парень.
– Скоро поймешь. Меня зовут Иван. Иван Дроботенко. Я пилот. Мы вам всем обязательно поможем. Нас здесь двенадцать человек, включая самого капитана звездолета Диего де Вальдеса. Практически всё, что осталось от экипажа "Зевса". Только вам придется нам немного помочь.
– Что у вас стряслось?
– спросил Николс.
– Это вы приказали кораблю стартовать, зная что двое из нас
– Не говори ерунды, парень. Никто никогда не может отменить для бортового компьютера приоритета номер один: жизни экипажа и пассажиров - превыше всего. Просто машина неисправна. Глючит. И виной всему этот ненормальный кретин Блейк. На его совести жизни ещё почти трехсот человек.
– Я думаю, что как раз капитан способен в экстремальной ситуации разрешить экстренный запуск Стар-драйва. А этот псих, что мы видели, похоже, и мухи обидеть не способен.
– Николс, там все нормально?
– донеслось с той стороны, где находились Наташа и Сэм. Вспомнили наконец.
– Да, беседую тут с одним, - громко ответил Николс.
– Мухи обидеть, говоришь?
– в голосе Ивана появилось нескрываемое раздражение. Он заговорил жаркой скороговоркой.
– У Блейка в голове была здоровенная опухоль мозга. Научные термины я опущу, хотя у нас есть все доказательства. Мы нашли потом показания корабельного диагностического центра, да было уже поздно. Не знаю, почему он скрывал симптомы, и как все медкомиссии его не забраковали. Боли должны были быть адские, особенно после анабиоза. Видимо, он решил слетать в последний свой рейс, что бы заработать. Не нарушать контракта ему ума хватило. А потом он вдруг окончательно съехал с катушек. Первое время он все про мертвецов твердил. Не знаю, что он там увидел в своих видениях, но он сумел пробраться в одну из лабораторий, и выпустил в систему вентиляции опаснейший вирус. А потом расстрелял модули памяти центрального бортового компьютера, предварительно похитив из него всю навигационную базу данных, и забаррикадировался здесь. Центральный пункт связи тоже уничтожен. Мы три месяца пытались починить и восстановить всю систему, но и сейчас корабль практически неуправляем. Вам очень повезло, что капитан умудрился вас подобрать. Нам как раз удалось дистанционно подключиться к базе данных вашей яхты, но спятивший корабль неожиданно вновь ушел в неуправляемый скачек. Поверь, мы все безмерно сожалеем о потере ваших друзей. К несчастью, сейчас мы снова не имеем точных гравитационных координат для расчета нашего торможения. И очень рассчитываем на вашу помощь.
– И что вам нужно от нас?
– спросил Николс.
– Заберите или украдите персональный комп Блейка. В нем не только нужные нам данные, но и чип, управляющий этими роботами. Забыл сказать, скорее всего, их несколько. И тогда мы спокойно приземлимся на ближайшей обитаемой планете, и весь этот кошмар закончиться. Кстати, вы ведь хотите получить антидот? У нас есть врач. Скорее всего, несмотря на многократную очистку воздуха, вы все тоже инфицированы. Симптомы проявляются быстро, в течении двух - трех суток. Сначала - воспаление слизистых поверхностей, жар, затем - безумие и смерть. Видели, во что заболевшие успели превратить корабль? Смертность - более семидесяти процентов. А обезумевшие больные громят всех подряд, уничтожая и здоровых, и больных.
Нас всех, конечно, поместят в карантин, будут обследовать. Но, поверь мне, это - не самое худшее, что может теперь случиться.
– Не знаю, что-то мне не нравиться в вашей истории. Как-то все очень сложно, - боязливо ответил Николс.
– Не хочешь туда возвращаться? Понимаю, это нелегко. Вы и так уже многое пережили. Мы не можем тебя винить за это. Но так надо. Вы сможете спасти десяток человеческих жизней, стать героями.
– Ну, как раз эта перспектива меня сейчас меньше всего волнует.