Цветы на снегу
Шрифт:
Анна Петровна ошеломленно, во все глаза, смотрела по сторонам. Она была уверена, что из мегаполиса можно было выбраться только по широченным запруженным трассам, вроде Щелковского шоссе или вечно забитой Горьковской дороги. А не вот так вот, как чертик из коробки, выскочить откуда-то из дворов — и сразу на природу, за город.
Кирилл Ильич был доволен произведенным эффектом.
— Впечатляет?
— Да… уж… — не нашлась что ответить его спутница. — Всю жизнь тут живу, а вы все же сумели меня поразить!
— Совсем чуть-чуть осталось. Еще минут пять — и мы на месте.
Действительно,
Но дорожка, вьющаяся между деревьев в быстром свете фар, оказалась расчищенной чуть ли не до асфальта.
— Буржуи дело знают, — словно услышав ее мысли, пояснил Кирилл. — Километрах в пяти от нашего поселка район коттеджной застройки. Босяцкие такие домишки, соток по десять только фундаментной площади. У них дорожники на постоянном дежурстве. Не дай Бог, барин не доедет, застрянет в сугробе! Они конца снегопада не дожидаются, постоянно разгребают, рейсов десять за ночь сделают. А наш кооператив как раз по дороге. Так что барское соседство нам очень даже на руку. Хоть какая-то польза от этих нуворишей. Жаль, водопроводную нитку им другой стороной протянули. Ну да нам не привыкать, мы и колодезной обойдемся. Она и полезней будет. Правда?
Анна кивнула, соглашаясь. Хотя сама последний раз колодезную воду пробовала лет двадцать назад, на съемках, которые проходили «на натуре». И вроде, если память со склерозом не изменяет, неделю тогда мучилась от зубной боли. Но с Кириллом она почему-то даже зубной боли не боялась.
Наконец фары высветили железные решетчатые ворота из арматуры и сторожку с единственным светящимся синеватым неровным светом окном. Там кто-то смотрел телевизор. Рядом с воротами стояли грейдер и УАЗик, возле которых курили несколько человек. Кирилл коротко и требовательно просигналил, выбрался из машины, попросив подождать секундочку, и направился к курящим. Анна Петровна немного волновалась, обстановка была очень необычной и непривычной. Она приопустила стекло, чтобы слышать.
— Добрый вечер! — поприветствовал людей Кирилл. — С наступающим вас.
— Здорово, коль не шутишь, — не слишком любезно отозвался кто-то из рабочих.
— О! Ильич! — вдруг узнал Кирилла кто-то другой. — Тебя-то за каким бесом сюда на ночь глядя занесло?
— Да его скорее домой бесом заносит, — засмеялся третий. — Это тебя к Машке на ляжку все тянет, а Ильич тут как в Шушенском, в тишине и спокойствии, как барин, живет. Хозяин тайги, итить его! Куда Крупскую подевал?
Анна Петровна поначалу напряглась, слушая эти речи, а потом поняла, что, несмотря на напускную грубость и жаргонные словечки, мужчины общались, в сущности, по-доброму, как старые приятели, подтрунивая над Кириллом без всякого зла.
— Ладно ржать-то, зубы отморозишь. А то и кишки простынут, — добродушно засмеялся Кирилл. — Мужики, вы один черт бензин жжете, протянули бы ниточку мне до участка. А то ведь не пролезу!
— Ох, Ильич! — махнул рукой мужчина в теплом бушлате, поверх которого была натянута яркая желто-зеленая, светящаяся
— Зеленые придут — тоже грабить будут, — поддакнул другой.
— Ты, главное, переживай, чтоб голубые не пришли, им с тебя, кроме сам знаешь чего, взять-то нечего, — убил дискуссию на корню Кирилл.
Мужики забились в истерике, только через пару минут обретя способность говорить человеческим голосом.
— Не, Ильич, если б тебя не было, тебя надо было бы из Америки заказать, — заикаясь от смеха, пролепетал один из дорожников.
— Там земля дурная, не родит таких, — отказался от сомнительной чести Кирилл.
— Ладно, Ильич, щас сделаем. Игорян, заводи! — гаркнул мужчина в накидке. — А вечерочком к тебе на чаек можно заскочить? А то мы, похож, до утра тут кубаркаться будем.
— Извини, Миш, не сегодня. Всегда рад вас видеть, но… в другой раз, ладно?
— Да ты че, дед! Никак, правда Надежду Константинну себе надыбал! — загоготал кто-то еще.
Но через мгновение смех обрезало. Кирилл ничего не сказал, только глянул в сторону «юмориста», и тот тут же осекся.
— Прости! Прости, дед! — примирительно заговорил он, касаясь плеча Кирилла Ильича рукой. — Не обижайся, не буду больше.
— Да ладно, — начал Кирилл. Остальные слова потонули в треске заводящегося грейдера.
— Эй, погоди! — закричал Кирилл. — А ворота? Я сейчас Иванычу бибикну!
— Да ему хоть бибичь, хоть хату спали — один хрен не разбудишь, — заорал, заглушая мотор, мужчина из кабины. — Включит свой дебилятор на полную громкость и дрыхнет — пушкой не разбудишь. А ворота открыты, на проволочку он их запирает. А то ты не знаешь!
Через пять минут дорога к даче Кирилла Ильича была расчищена. Кирилл поблагодарил дорожников, причем тот, в накидке, снова довольно заржал:
— Вход — рупь, выход — десять, Ильич! Утром откапываться сам будешь, у нас смена заканчивается.
Кирилл Ильич помахал рукой, прощаясь, и забрался в машину.
— Простите великодушно, задержка по погодным условиям. Аэропорт назначения не принимал, — улыбнулся он. — Пришлось задействовать архангелов.
Через минуту они подкатили по расчищенной дорожке к забору, за которым виднелся очень симпатичный домик с мансардой, покрашенный в светлый цвет.
— А вот и моя гасиенда. Конечная точка маршрута. Можно отстегнуть привязные ремни, — дрогнувшим голосом произнес хозяин.
Анна Петровна выбралась из машины и, увязая в снегу, двинулась к дому.
— Подождите, — засуетился Кирилл Ильич, — ступайте за мной, тут дорожка, я по ней вслепую могу идти. Машину пока за воротами оставим, а потом я снег расчищу и загоню ее во двор.
На крыльце он заботливо обмел снег с обуви Анны Петровны, отпер дверь и включил свет.
В доме было прохладно, но не как в нежилом доме.
— Сейчас печь затопим, камин зажжем, — продолжал хозяйничать Кирилл. — Вы пока погуляйте, осмотритесь, а я все сделаю. Потом стол накроем. По-скромненькому так, по-быстрому.