Цветы Сатаны
Шрифт:
Почувствовав, как воспоминания огненной волной влились в горло, Дебра заплакала. Фильм о собственном детстве закрутился в голове — кадр за кадром, начавшись сказкой о феях…
Ей слышалось детское щебетание, ободряющий голос отца, она вдыхала приятные ароматы, бегала по полям, усыпанным яркими цветами, затем, будто пленку заело, кадры запрыгали, задрожали, краски стали расплываться и все скрылось в слепящем холодном свете.
Но несмотря на это, Дебра еще различала черты лица отца — трагическое видение, предшествующее еще более мрачному периоду… Потом кадры побежали, звуки стали визгливо-пронзительными, неразличимыми,
Дебра живо потерла глаза, чтобы отделаться от тягостного видения, потом огляделась. Над невысокой стеной она увидела деревья в цвету, старую церковь, окруженную пристройками. И только тут поняла, что находится в деревне Бондлай, где жила с отцом до переезда в Девон.
На какое-то время Дебра, пораженная, задумалась: подумать только, проехать ночью за несколько часов больше трехсот километров, чтобы нежданно-негаданно очутиться перед могилой своего отца! Стали всплывать детали бегства, но звук шагов по аллее прервал ее раздумья.
Дебра машинально отряхнулась — одежда была влажноватой от росы, — обернулась и увидела появившегося из-за угла изгороди мужчину в переднике. Он держал в руках грабли и тяпку. Было ему на вид лет шестьдесят, и он казался вполне безобидным. Однако Дебра уже перестала доверять внешности. Прав оказался Рой, тысячу раз твердивший ей, что надо опасаться людей. Она немало удивилась, обнаружив в кармане плаща старую пару темных очков — те, в которых она уехала, так и остались в кабриолете, — и поспешила прикрыть глаза, покрасневшие от слез.
— Добрый день, мадам, — приветливо поздоровался он. — Прекрасная погода, не правда ли?
— Да, погода чудесная, — неуверенно согласилась она, отходя от могилы отца.
Маневр не остался незамеченным. Мужчина спросил:
— Здесь кто-нибудь из родных?
— Нет…
Он покачал головой, затем бросил взгляд на соседние могилы:
— Может быть, эти два ребенка, которые…
— Тоже нет, — отрезала она.
Старик пожал плечами, потом объяснил, что пришел поухаживать за могилкой своих родителей, которую его братья и сестры совсем забросили. Четверть часа спустя Дебра уверилась, что опасаться нового знакомого нечего, разве, что тот ее узнает. Ей абсолютно не хотелось возвращаться в прошлое ни под каким видом. «Дебры Жордан больше не существует. — Молодая женщина отчеканила эти слова в своем мозгу. — Она скончалась вчера в пять часов пополудни. Из ограды больницы выехала уже другая женщина».
Углубившись в свои мысли, Дебра вполуха слушала болтовню мужчины и встрепенулась только тогда, когда тот заговорил о своей кузине, хозяйке гостиницы-трактира «Два ключа» как раз напротив кладбища.
— Комнаты она сдает недорого, да и кормят там хорошо. Если вы здесь проездом, как мне кажется, то отдых вам не повредит… очень уж у вас усталый вид. Можете сказать, что это я вас прислал.
Минут через пятнадцать Дебра очутилась в уютной комнатке на втором этаже заведения «Два ключа». Она поблагодарила хозяйку и буквально рухнула на кровать, едва только за той закрылась дверь. Через какое-то время она превозмогла желание сразу уснуть, а, раздевшись, вошла в маленькую ванную. Включив душ, Дебра с остервенением терла себя, удаляя с тела все следы пота, словно стирая память об отвратительных приключениях.
В полдень Дебра поела в зале на первом этаже; никто ей не докучал,
Проснулась она, когда время вечернего чая уже прошло. Смеркалось. Снаружи доносились непонятные звуки. Она подумала, что они, возможно, ее и разбудили. Шум работающих моторов, хлопанье автомобильных дверей: довольно странная суматоха для мирной деревни!
Дебра несколько раз потянулась, ощущая нежность простыней и наслаждаясь чувством обретенной свободы, затем встала, подошла к окну и раздвинула занавески. Медленно поднося руку ко рту, чтобы прикрыть зевок, она так и застыла в этой позе, будто внезапно превратившись в статую. В одно мгновение осознала она опасность, которая ей угрожала. Мирная путешественница, наслаждающаяся жизнью, вновь стала, как и накануне, преследуемой дичью.
На улице вокруг «ягуара» стояли три полицейских машины. Два полисмена осматривали его, а третий, в штатском, приложив руку козырьком к глазам, вглядывался в окна окрестных домов, одновременно отдавая приказания коллегам.
Кровь застучала в висках Дебры. Очевидно, что полисмены вскоре окажутся в ее комнате. На счету была каждая секунда.
Ругая себя, она быстро оделась. Какая неосторожность, какой грубейший промах с ее стороны! Подумать только: оставить машину на главной площади деревни! О чем она только думала? Что ее давешний собеседник будет молчать после того, как у него украли автомобиль? И все это без малейшей компенсации? Что полиция будет сидеть сложа руки после его заявления?
Дебра украдкой спускалась по лестнице, когда у входной двери звякнул колокольчик. Она скатилась по оставшимся ступенькам, выбежала через черный ход, пересекла мощеный дворик, попала в птичник, чуть было не раздавив кур, поднявших гвалт, перелезла через решетчатую ограду и со всех ног пустилась через поле.
Она бежала долго, пока позволяли силы, изредка переходя на шаг, чтобы отдышаться, а потом снова начинала бежать. Уже совсем стемнело, когда она остановилась на лесной опушке у дороги. Сколько же она пробежала? Две, три, четыре мили? Она не могла бы ответить.
На размышления времени не было, Дебра думала только об одном: найти себе убежище, не дать себя настигнуть тем желтым кругам. Не они ли, кстати, проносились по дороге? Нет, то были обычные фары автомобилей. Теперь-то Дебра это знала, но все равно была начеку. Только так она сможет оторваться от своих преследователей.
На лицо упало несколько капель дождя. Она посмотрела вверх, затем подумала о преследующих ее полисменах. Где они сейчас? Чего ей больше всего опасаться? Ее мало беспокоила украденная машина. Не волновал даже случай с оторванной рукой… Да и какое ей дело до того бандита… Если этот Чарли выкрутится, он будет молчать, не то самому будет худо. Ну а если отбросил копыта, это уж проблема его приятеля. Но в любом случае, с какой стороны ни посмотри, основания для тревог были. Однако больше всего Дебра боялась, что ее могут отправить назад, к мужу.