Цветы в пустоте
Шрифт:
Хотя не то чтобы у него, собственно, было достаточно свободного времени, чтобы осмотреться. Нынешний режим существования очень сильно напоминал ему тот, который установил как-то для него Аргза, после того как он имел неосторожность чересчур вольно высказаться о своём "хозяине". Тогда у него тоже почти не было возможности нормально отдохнуть. И, как и тогда, от такого режима он был абсолютно измучен. Днём Стрелок, развлекаясь, выгонял его во внутренний двор базы и палил по нему из всего, что попадётся под руку. Под руку ему попадалось много, так как собственный запас оружия у него был практически неограничен. Также Стрелок заставлял его выполнять функцию домашней обслуги – непонятно зачем мыть по всей необъятной базе полы и окна, стирать их с Ядовитым Рогом одежду, чистить им сапоги и оружие, заправлять маслом оба их одиночных истребителя, собственноручно готовить им еду. Последнее, правда, ему очень быстро делать запретили, так как без точных инструкций еда получалась в лучшем случае сырой и пресной, в худшем – несъедобной, ибо те кулинарные книги, что он когда-то случайно читал в интернете, нужных рецептов не содержали. Да и от разнообразных чистящих средств у него уже начинала
Ночью было… гадко. Гадко и мерзко. Если днём в дни своего присутствия на базе Стрелок и Крэйен предпочитали уединяться вдвоём, испытывая на прочность любую попавшуюся вертикальную или горизонтальную поверхность, то ночами они, желая поиздеваться над ним ещё больше, брали его с собой в общую спальню. Они завязывали ему глаза, потому что Стрелка отчего-то приводил в бешенство его взгляд, и завязывали рот – тогда, когда не решали использовать его рот сами. Сильвенио не помнил, что делали с ним Близнецы, но, судя по обрывочным воспоминаниям тела, это было что-то похожее. А он – он по-прежнему не мог сопротивляться, хотя знал, что эти воспоминания стереть позволить себе уже не сможет, какими бы дурными они ни были.
К счастью, Ядовитому Рогу вскоре надоело терпеть в постели безвольную живую куклу, и они начали заставлять его всё реже – только в тех случаях, когда Сайго улетал с базы куда-нибудь, а Стрелок оставался один и в плохом настроении.
По крайней мере, Сильвенио мог теперь привести свои мысли в порядок и как следует поразмышлять обо всём, что увидел и узнал. Во-первых, имя Стрелка было Рил, потому что Ядовитый Рог звал его или так, или каким-нибудь оскорбительным прозвищем вроде "кретин" и "дебил". Во-вторых, Рил-Стрелок был совершенно очевидно безумен. Его извечный зубастый оскал, цвета его одежды, его пристрастия, его выбор развлечений, его резкий захлёбывающийся смех в неподходящие моменты, его то и дело подлетающие и так же неожиданно затихающие интонации, его нежелание каких-либо физических контактов, не несущих в себе тот или иной оттенок насилия либо унижения – всё говорило об этом довольно явно. Это было не то сумасшествие, которое таилось в добрых улыбках Близнецов, но и не то, которое он видел когда-то в белых глазах вернувшегося к полужизни Конрада Грэна. Это сумасшествие было более целостное, более злое, более поверхностное. Иногда Сильвенио казалось, что где-то глубоко внутри Стрелок и вовсе ничего уже не ощущает и лишь продолжает жить, как заведённый, а неадекватное поведение – лишь сросшаяся с его сущностью маска, въевшаяся в его душу внешняя корка, отдери которую – и увидишь кровавые разводы, не прикрывающие уже мёртвенную пустоту. Зато, в-третьих, Ядовитый Рог, напротив, казался порой вполне разумным. Или относительно разумным: он тоже убивал людей от скуки, и в его глазах тоже прочно поселился металлический блеск, он тоже бил Сильвенио, когда был не в духе – однако при этом он никогда не усугублял его мучений, как любил делать это Рил, и он был большую часть времени абсолютно спокоен, словно ничто в мире его не касалось лично. Единственным, кто вызывал у него хоть какие-то эмоции, предсказуемо значился Стрелок, постоянно его провоцирующий едкими насмешками. Таким образом, они будто бы уравновешивали друг друга: Рилу требовалось, чтобы кто-то вовремя его осаживал и давал выход его беспричинной вечной злости на весь мир, а Сайго просто необходим был человек, способный вывести его из обычного безразличного ко всему состояния и дать почувствовать немного вкус жизни. Даже если вкус этот был солёным вкусом крови.
Сильвенио невольно задавался вопросом: может, это тоже такая своеобразная любовь? Что он об этом явлении, в принципе, знал? Достоверно – ничего. Разные источники определяли это понятие по-разному. Он почувствовал на себе любовь Мартина, он видел со стороны любовь Мирты и Трокса. Аргза тоже говорил ему когда-то… но это-то точно сюда не относилось. Так, может, и эти двое на самом деле любили друг друга? Иногда они напоминали пожилую семейную пару, ругающуюся по пустякам и без особых проблем выстраивающую совместный быт (на Эрлане семейные пары не ругались, но Сильвенио знал, что у других рас так бывает). Больше, правда, их отношения всё-таки были похожи на ненависть, судя по тому, какими обоюдно побитыми и расцарапанными они выходили из спальни наутро, но ненавидящие друг друга люди не стали бы жить бок о бок и терпеть недостатки друг друга. Или стали бы, учитывая, что они могли всерьёз подраться даже из-за такого пустяка, как вопрос "кто первым идёт в ванную утром", хотя свободных ванных на базе было бесчисленное количество? Он снова запутался.
Однако, возвращаясь к полезным размышлениям: было и ещё одно обстоятельство, которое он упускал поначалу из-за чрезмерной усталости и прошедшей на данный момент аллергии. Заключалось это обстоятельство в том, что теперь Сильвенио хотя бы примерно знал, каким способом может выбраться. Ситуация с Троксом выглядела безнадёжной; здесь же, как ни странно, у него появился крохотный шанс выполнить всё же данное Мартину обещание. Если в случае с Тихим Львом ему пришлось бы непременно использовать для этого свою силу, чего он позволить себе не мог – потому как не мог пренебречь возложенной на него за эту силу ответственностью – то сейчас ему всего лишь нужно было позаимствовать у одного из пиратов браслет-телепорт. Хищение чужой собственности, конечно, тоже не входило в его обычные принципы, но, во всяком случае, это уж точно никому бы не принесло вреда. Тем более, что браслет, уже переместившись, наверняка можно было отправить назад отдельно в ту же минуту. Главная проблема состояла в том, что для выполнения этого нехитрого плана Сильвенио требовалось, чтобы Стрелок или Ядовитый Рог оставили бы свой браслет без присмотра, а они, казалось,
Но Судьба, разумеется, терпеть не могла, когда он вообще строил какие-либо планы.
Страшный грохот снаружи базы заставил Сильвенио, старательно оттиравшего пятно машинного масла на полу в коридоре, вскочить на ноги и испуганно замереть на месте. Грохот повторился – создалось ощущение, будто на базе по меньшей мере рухнуло несколько десятков стен. Мимо него в сторону ангара промчался Ядовитый Рог, успевший нацепить боевое снаряжение и взять катаны. Неугомонное любопытство тянуло Сильвенио во внутренний двор, чтобы увидеть всё своими глазами, но, поразмыслив, он решил, что будет там в случае чего слишком хорошей мишенью – и поспешил в огромный торжественный зал, из окна и прозрачного потолка которого обзор открывался почти такой же, как из двора, но при этом там была некая гарантия безопасности в виде бронированного стекла.
Целая вереница военных кораблей угрожающе зависла над бывшей базой Федерации, заслоняя собой небо. Чуть ниже, явно приготовившись к бою, под ними застыли два пиратских истребителя.
– Это бывший флот миротворцев, – прогремело на всю базу из центрального корабля. – И мы требуем членов Альянса пиратов освободить Сильвенио Антэ Лиама, проходящего под нашей юрисдикцией. Отказ приравнивается к объявлению войны!
Мартин!.. Как он узнал?..
Значит, вот как он решил поступить: объявить себя "бывшим" миротворцем и обменять безобидные корабли своего флота на вооружённые линкоры… И в этом целиком и полностью была вина одного лишь Сильвенио, потому что он слишком долго медлил с выполнением обещания.
Правило номер два в жизни Сильвенио Антэ Лиама: если у тебя что-то впервые получается – например, солгать – это определённо приведёт к дурным последствиям.
– Ууу, какие мы грозные! – отозвался Стрелок из своего истребителя так же по громкой связи, и голос его, искажённый динамиками, резал слух ещё неприятнее, чем обычно. – Знаешь, может, я бы и отдал твоему вонючему флоту таких же вонючих хиппарей мою новую игрушку, но ты сказал, что отказ будет означать войну – а это, по-моему, гораздо веселее! Так что – сам понимаешь. Это, как бы, отказ.
Их с Ядовитым Рогом истребители стартанули одновременно, вонзаясь в небо с умопомрачительной скоростью. Пока корабли миротворцев тратили драгоценные секунды на то, чтобы перестроиться и приготовить пушки, истребители уже прошли навылет сквозь бреши в их тесных рядах и таким образом оказались над ними. Такой простой манёвр – а они уже получили преимущество! В них, разумеется, тут же направили огонь из всех орудий, но они уворачивались почти лениво, почти играючи. Сильвенио, неотрывно наблюдая за разворачивающимся в небе действом, с трудом заставил себя прекратить делать аналитические прогнозы на исход боя. Хотя, надо признать, всё выглядело достаточно очевидным: несмотря на то, что судна пиратов значительно уступали линкорам в размерах и в количестве, всё же во внимание следовало принять тот решающий факт, что Стрелок и Сайго Крэйен занимались этим чуть ли не всю свою жизнь, а Мартин – как, наверняка, и большинство его нынешних верных последователей – сражался впервые. Господи, да ведь он не был стратегом! Ни стратегом, ни воином, ни генералом, ни военным пилотом, приученным к сложному маневрированию – Мартин не был никем из них, он был всего лишь наивным идеалистом, верящим до поры до времени, что все конфликты можно разрешить мирно – а ведь в это не верил уже даже Сильвенио! Мартин был прирождённым дипломатом, талантливым лидером, возможно, любимцем толпы, ценителем искусства и просто замечательным человеком; и теперь этот человек должен был нацелить себя и своих людей на чьё-то убийство, на насилие, на серьёзный бой, в котором цена не имела значение. И всё – из-за глупого-глупого Сильвенио, который не смог вовремя переступить через себя, чтобы этого не пришлось делать кому-то другому. Из-за глупого, эгоистичного, жалкого Сильвенио, который знал, что никогда себя за это не сможет простить.
Яркие вспышки выстрелов, раскрашивающие небо над базой подобно каким-то страшным фейерверкам, мешали разобраться, что происходит, и видны были только отдельные отрывки разразившейся битвы. Вот истребитель с характерным фиолетовым шипом на носу в очередной раз увернулся от серии атак, уйдя в тройной штопор. Вот Стрелок подбил сразу два двигателя погнавшегося за ним судна, после чего одним самоубийственным виражом превратил тщательное построение противника в полнейший хаос, хотя, по идее, один так называемый "стервятник" не должен оказывать такого эффекта на тяжеловесные военные суда. Миротворцы – бывшие миротворцы – не умели стрелять, не имели должного напора, отступали по привычке, хоть и сразу же атаковали, но как-то несмело, неуверенно. Сильвенио вжался лицом и ладонями в стекло, в безмерном напряжении ожидая чего-то, чего и сам пока не хотел осознавать. Нервы его были натянуты так, будто бы их поочерёдно пытал на дыбе какой-то невидимый маленький инквизитор; ему казалось, что он сейчас пройдёт через бронированное стекло, растворится в этом бое, станет чистым сознанием, распылившимся на мириады невообразимо долгих секунд, которые с громким тиканьем отсчитывали время сражения у него в голове. Вот оба истребителя синхронно, отработанными за годы практики манёврами, вывели линкоры за пределы кислородного купола – Сильвенио, не осознавая собственные действия, ударил по стеклу, заскрёб по нему пальцами, ощущая, что пираты что-то задумали. Миротворцы снова перестроились – зачем, хотелось завопить ему, не делайте этого ни в коем случае! – и сомкнули ряды, как будто это могло им чем-то помочь. Сердце Сильвенио завыло в голос, заметалось пойманной в силок птицей, когда почти одинаковые "стервятники" залетели в слепую зону, пристроившись у самого хвоста флагмана, и почему-то неподвижно там зависли, не обращая внимание на то, что могут стать там лёгкой мишенью, стоит противнику немного сконцентрироваться…