Cвобода действий / Freedom of action
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты знала, как сильно я тебя хочу. Хочу, чтобы ты, Ана, знала, что я думаю о тебе ночами.
— Пожалуйста, перестань… Айш… — Мурад меня всё равно не слышал, и уже вернул меня к столу, через который настойчиво перегнул и задрал платье.
Я не могла сопротивляться. Да и как тут сопротивляться. Я рядом с Мурадом, я именно с ним, как и хотела.
— Отпустите! Что Вы делаете?! Отпустите меня! Отпустите! — звучало за дверью. — Мурад! Мурад!
А затем, звуки
Мурад входил в меня снова и снова заставляя меня стонать и извиваться. Он рычал моё имя, и крепко держал меня за бедра, если мне вдруг придёт в голову мысль уйти.
Напрасно. Мне было так хорошо, что уйти было в моих планах в последнюю очередь.
Когда всё закончилось и настала короткая передышка, он тяжело дыша произнёс:
— Ты ни за кого не выйдешь. Ты не увидишь больше своих родителей и свой дом. Ты принадлежишь мне.
Я таяла, как масло под солнцем от его слов.
Затем он резко развернул меня к себе лицом, и вновь оголив грудь начал прижимать меня к себе и жадно целовать.
Телом я была счастлива, но душой я уже понимала, что с каждым поцелуем становлюсь всё несчастнее, ведь я крепче влюблялась, а быть с ним по-настоящему никогда не смогу.
Комментарий к Part 18. Не выдержала, и решила выложить главу на ночь глядя.
Жду ваших отзывов.
Как вы считаете, меньше делать описаний в пастельных сценах или и так всё нормально? Если это лишнее, то так и напишите. Я обязательно перестану описывать такие сцены и как-нибудь всё заглажу.
====== Part 19. ======
Это происходило на протяжении недели. На протяжении самой жаркой и приятной недели, если быть точной.
Мурад тайно вызывал меня к себе на протяжении всей недели каждый день. Тайно, лишь потому, что так попросила я. Каким-то образом Мурад вошёл в моё положение и согласился с тайными встречами. Мне была приятна эта мысль, ведь Мурад вполне мог назвать мою просьбу бессмысленной и глупой. Он ведь султан, и вряд-ли бы хоть кто-нибудь оспаривал его решение. Кроме моей подруги конечно…
К тому же, Мураду всё равно нужна небеременная девушка, которая смогла бы удовлетворять его мужские потребности. Уж лучше этой девушкой буду я, нежели кто-нибудь ещё.
В очередную ночь, я лежала на его голой груди, а он приобнимал меня за талию, водя большим пальцем то вверх, то вниз.
— Как думаешь, Эдит подозревает что-нибудь? — неожиданно спросил зеленоглазый, и мне стало неприятно при упоминании своей беременной подруги.
Неужели, он всё это время думал об Эдит, когда я лежу рядом с ним абсолютно голая?
— Я не знаю. Мы виделись в последний раз три дня назад, — сухо ответила я.
— И
Я какое-то время молчала, а Мурад терпеливо ждал ответа. Затем я отодвинулась от него, и отложила от себя его крепкую руку.
Стараясь не встречаться с ним взглядом, я встала с кровати и начала собираться.
— Что ты делаешь? — с лёгкой усмешкой отозвался Мурад, при этом по-прежнему лежа на своём месте.
— А по мне не видно? — я стрельнула в него взглядом, при этом игнорируя тот факт, что я до сих пор голая, а в моих руках скомканное платье, которое Мурад же и сорвал с меня пару часов назад.
— Ты уходишь, — его губы расплылись в улыбке. — Но только объясни мне одну вещь. Зачем ты уходишь?
Я опустила взгляд, и начала собираться ещё быстрее. Не говорить же мне ему, что мне неприятно, когда он упоминает об моей подруге.
— Нам лучше больше не видеться.
— Это не тебе решать, — сразу же ответил Мурад, и я почувствовала холодность с его стороны.
Это взбудоражило во мне небывалую гордость, которую я так старательно пытаюсь прятать с самого приезда в этот дворец.
— А кому? Я больше не приду сюда! Ты думаешь об Эдит даже тогда, когда я стою перед тобой абсолютно голая! Не жди меня, слышишь?! — начала громко говорить я.
— Это тоже не от тебя зависит. Ты думаешь у меня нет ног? Или головы? — Мурад присел на кровати, и одеяло сползло с его оголённого торса. — Не забывай, у меня целый гарем. Будешь делить меня с каждой девушкой оттуда? Напомни, сколько их там? Сотня?
Я потеряла дар речи.
— Так вот, Ана. Подумай об этом. Если вздумаешь проявить какую-нибудь подобную выходку, то я буду иметь весь гарем по-очереди. И если ты не вразумишься, то я пойду по второму кругу, — его глаза горели, и я практически буквально видела в них серьезные намерения.
Мои глаза начали слезиться, и я опустив взгляд, надела на себя платье. Подошла к большим дверям, которые вели прочь из султанских покоев, но Мурад окликнул меня:
— Ты пожалеешь об этом.
Я резко обернулась:
— Как ты там говорил? «Ты думаешь у меня нет ног?» На самом то деле, Мурад, мне уже надоело терпеть всё это. Не думай, что я не смогу сбежать. И пожалеешь ты, а не я!
Я грубо раскрыла дверь и уже шла по коридору, как услышала себе в спину слова зеленоглазого:
— Ты не сможешь сбежать. Ты любишь меня!
Я ускорила шаг, чтобы больше не слышать его слов, которые громким эхом отдавались в моей голове и по коридору. Зачем он говорит всё это? Ему так нравится играть со мной?!