Cвобода действий / Freedom of action
Шрифт:
Но неужели теперь всё станет как прежде? Меня вернут во дворец и всё встанет на свои места?
Господи, как же я боялась настоящей мести Мурада. На что он способен, когда действительно зол? На многое.
Спустя пару часов…
Что-то очень яркое светило мне прямо в лицо. Я резко проснулась и села со своего места.
Мой взгляд сразу же заметил изуродованную голову Искандера в своих ногах.
Приступ тошноты подкатил прямо к моему рту. Сначала я пыталась бороться с позывавами, но затем это стало просто невозможно.
— Да,
— Зачем ты пришёл сюда?! Оставь меня в покое!
— Нет, Ана. Покоя тебе теперь не будет! Ты родишь мне ребёнка, и он будет тебе вечным напоминаем обо мне! Будешь жить в Топкапе вечность, пока не умрёшь!
Комментарий к Part 26. Огромное спасибо за поддержку, которую я получила от вас сегодня. Спасибо за лайки, за слова. Можно много раз повторять, что мне с читателями повезло, пожалуй, больше, чем многим другим на этом фэндоме. Обожаю вас! Я просто в восторге от ваших слов!
P.S Знаю, что глава получилась чуточку жуткой, но надеюсь, что вам она понравиться также, как и предыдущие главы.
====== Part 27. ======
«Как человек, в полусне томящийся болью, он хотел оторвать, отбросить от себя больное место и, опомнившись, чувствовал, что больное место — он сам.»
Лев Николаевич Толстой «Анна Каренина»
День сменяется днём. Дворец Топкапы остался таким же неизменным, каким я его оставляла пару дней назад. Только вот люди как будто стали мрачнее.
Первым же делом, когда я прибыла во дворец, меня навестила Кёсем султан. Она отвесила мне звонкую пощёчину и сказала, что никогда не встанет на мою сторону. Позже я узнала, что Ингрид хатун нашли мёртвой в тайном саду. И кажется, что всем было крайне ясно, что рыжеволосую убила Кёсем султан, но все всё равно пытались найти убийцу.
Пока что, Мурад не притрагивался ко мне так как понимал, что из-за последних событий, моё тело было сильно поколечено. Я до сих пор смотря на своё отражение вспоминала Искандера и его добрые глаза. Смотрела на множественные синяки и раздумывала о тех днях, когда я думала, что наконец-то свободна и счастлива.
Больно. Внутри меня всё болело.
Я стояла на учёте у лекаря, который ежедневно докладывал Мураду о состоянии моего здоровья. Да уж, о здоровье Мурад заботился как никогда.
Его очень волновал фактор моего самочувствия, так как он был намерен выполнить своё страшное обещание, о котором я стараюсь лишний раз не вспоминать.
Прошла неделя с тех пор, как я не видела его. Мне выделили отдельные покои и запретили всякому входить туда. Кроме лекаря, конечно же.
Вечером в мою дверь постучали, и я сильно напряглась. У меня уже появился некий страх на счёт Мурада. Я боялась, что тот возьмёт меня силой. Боялась этого, и именно поэтому напрягалась каждый раз, когда слышала шум за дверью в свои покои.
В мои покои вошла лекарша. Она встретила меня взглядом полного сочувствия, и принялась делать
Она проверила органы по женской части, а затем попросила меня раздеться, как и делала это обычно. Лекарша ходила вокруг меня, и намазывала какой-то мазью мои синяки.
— Говорят, что султан специально воздерживается от наложниц, чтобы зачать с тобой ребёнка, — сказала та.
Я молчала, но моё голое тело, которое было полностью открыто для неё, выдало меня с головы до пят. По мне прошла дрожь, и я обхватила себя руками.
Лекарь заглянула мне в лицо, в котором читалось ещё большее сострадание, чем прежде:
— Бедная, он ведь тебе совсем сна не даст…
Я отвернулась от женщины.
Неужели она не понимает, что я и сама всё это знаю? Страшно даже представить, как долго мне придётся делить ложе с Мурадом.
В скором времени женщина-лекарь сказала мне одеваться и то, что я ещё не готова к зачатию. Я облегчённо выдохнула, прекрасно понимая, что та и обмануть ради меня могла. Лекарь ушла, и я вновь осталась в одиночестве.
Я легла на свою кровать и стала крутить вокруг пальца подаренное Искандером кольцо. Кольцо было единственным напоминаем того, что Мурад за человек. Оно было даже чем-то большим, чем просто ювелирное украшение. Оно помогало мне не влюбиться в Мурада вновь. А это было очень важно.
Д в а д н я с п у с т я…
Всё таки это случилось. Настал тот день, когда лекарь сообщил Мураду, что я здорова.
Ко мне в покои сослали много людей, чтобы принарядить меня. Среди них я узнала и Дженет калфу, которая старательно делала вид, что не знает меня.
Её можно понять, ведь она человек Кёсем султан. Но всё же можно было бы хотя-бы пожелать удачи.
Мне выбрали открытое нежно-канореечного цвета платье. Волосы распустили и завили специальным предметом. Меня подкрасили косметическими средствами, украсили украшениями, и стали рассматривать со стороны, думая, чтобы ещё такого добавить в мой образ.
— Мне кажется, что она выглядит идеально, — сказала какая-то калфа, и многие одновременно закивали.
Я же подумала про себя, что их старания напрасны. Мурад всё равно с меня всё снимет, и ему было бы всё равно в каком платье я к нему приду. Хоть я буду в мешке из-под картошки, он всё равно сделает то, что хочет.
— Тогда ведите её, — выкрикнула Дженет калфа, и я в который раз убедилась, что та не на моей стороне.
Вот и пришёл тот час, к которому меня готовили одну неделю и два дня. Какой-то ага давал мне напутствия, явно не зная, что у Мурада я уже была. Но я всё равно старалась делать вид, что слушаю его. Не хотелось обижать участливого агу.
Я увидела заветные двери в султанские покои, и почувствовала панику. Мурад воздерживался из-за меня другими наложницами, и при этом он серьёзно настроен получить от меня ребёнка. Я боюсь, что тот сделает мне больно. Возможно не специально, но я всегда боялась физической боли.