Цыганка Вася, механик с волантера «Доброволец»
Шрифт:
– Это плохо работает, – сказала Василиса. – Потому что в одинаковых механизмах изнашиваются одни и те же детали.
– Да, ты права. В результате мне пришлось принять решение о переходе в экономичный режим. Почти все исправные роботы были отключены в целях сбережения моторесурса. Сервисы Терминала урезаны до минимума. И нам больше некого послать на завод. Разве что Алину, но она последняя из интеллектуальных киберов, без неё работа Терминала невозможна.
–
– Вот, тебя уже наняли, – сказала Алина.
– Нет, для того, чтобы разобраться с заводом?
– Это слишком опасно. Ты первый человек, который узнал о том, как устроена экономика Терминала. Мы слишком уязвимы, а в Мультиверсуме много плохих людей. Захватывать Терминал бессмысленно, а вот автоматический завод по производству топлива – привлекательная цель для многих. Мы останемся без топлива, и наша миссия по восстановлению мира будет разрушена.
– А мне вы, значит, доверяете?
– Я наблюдала за тобой, – сказала Алина. – Уровень риска признан допустимым. Ты склонна к этичным решениям, это редкое качество среди людей.
– Послушайте, я очень сочувствую проблемам вашего среза, однако всё, что мне нужно, – это вылечить брата. Я понимаю, что вы экономите энергию и ресурс систем, но разовый запуск автомедика не ухудшит ситуации в сколько-нибудь заметной степени. Я вижу, что вы что-то от меня хотите, но я сразу говорю – до того, как брат выздоровеет, я и пальцем не шевельну. Извините, если это решение не покажется вам этичным.
– Мы готовы сделать для тебя исключение и выделить необходимые ресурсы, – сказал Киб.
– Взамен на что?
– Ты должна отправиться к заводу и выяснить, что там происходит. Если получится – восстановить подачу топлива на терминал. Но главное – непременно вернуться и сообщить, что произошло.
– Если вы не заметили, – вздохнула Василиса, – я девочка пятнадцати лет, а не суперагент. И как я туда доберусь?
– У нас есть несколько автомобилей. До завода всего несколько сотен километров, туда можно доехать за день.
– Я немножко умею водить машину, – призналась Василиса, – меня папа учил. Но несколько сотен километров по пустыне, не зная дороги? Боюсь, это для меня чересчур. И что я буду делать на заводе, который вижу в первый раз в жизни? Мне кажется, вы переоцениваете мои возможности.
– Я следила за тобой, – сказала Алина. – У тебя есть базовая техническая квалификация и УИн. Возможно, этого будет достаточно.
– Подсматривать нехорошо!
– Я не человек, поэтому на меня не распространяется данное этическое ограничение. А что касается поездки – я отправлюсь с тобой.
– А как же Терминал, который не может функционировать без тебя?
– Если мы не исправим ситуацию, Терминал прекратит своё существование, как только будут исчерпаны резервы
– Звучит грустно.
– Киб, – обратилась Алина к старому роботу, – я подаю заявку на инсталляцию полнофункциональной прошивки.
– Ты уверена, Алина? Как говорят люди: «Во многия знания многие печали».
– Да, Киб. Ситуация может потребовать принятия нестандартных решений, не основанных на протоколах и правилах.
– Я утверждаю твою заявку. А сейчас пойди и запусти автомедика для этой девочки.
– Эй, – возмутилась Василиса, – я же ещё не согласилась!
– Анализ показывает вероятность положительного ответа в девяносто шесть процентов.
– Ну ладно. Раз уж анализ…
***
– Давай, Лёшка, потерпи, – уговаривала Василиса брата, пока широкоплечий робот-охранник нёс его на руках в медпункт.
– Вась, я так устал… – тихо говорил он. – Отстань от меня, я спать хочу…
От того, каким слабым и тихим был его голос, у неё прямо сердце сжималось. Шумный, по-детски бестолковый, надоедливый, вредный – и невероятно дорогой для неё брат. Сейчас она всё готова была отдать, чтобы он выздоровел. Некоторые вещи мы начинаем ценить только в перспективе их лишиться.
Робот сгрузил мальчика на ложемент автодоктора. Алина уже заканчивала тест системы.
– Всё работает, – сказала она. – Некоторые препараты заканчиваются, но на одного пациента их хватит.
– Каково тебе с новой прошивкой? – спросила Василиса.
– Я ещё не привыкла и чувствую себя странно. Но то, что я стала применять к себе такие понятия, как «привыкла» и «чувствовать», показывает, что прошивка работает. Она существенно повышает антропоморфизм сенситивной части системы.
– В смысле?
– Я стала чувствовать себя более человечной.
– Это хорошо или плохо?
– Мало данных для сравнительной статистики. Идёт набор данных.
– Ну, – улыбнулась Василиса, – похоже, что антропоморфизм в тебе пока что не преобладает.
***
Коротко прошипел инъектор, брат успокоился и моментально уснул. Над ним задвигались рамки сканеров.
– Идёт диагностика, – пояснила Алина, наблюдающая за монитором.
– Это долго?
– Нет данных. Автодоктор сообщит о готовности по завершении сканирования.
– Ты не боишься ехать на завод? Ведь оттуда не вернулись твои родители и твои братья.
– Новая прошивка позволяет мне маркировать часть ментальных процессов как опасения. Прогнозы рисков имеют негативные показатели вероятности благополучного возвращения. В некотором смысле мне страшно.