Цыганское гадание

Кинг Сьюзен Фрейзер

Так же, как в игре в карты, он просто использовал шанс, поставив на кон все, что имел, взамен на удачу. Женитьба, случившаяся по воле судьбы, упала ему в руки, когда он так сильно нуждался в жене. Так как же он мог отвергнуть этот дар?

Заключенное между ними соглашение нуждалось в последнем завершающем штрихе. Уильям медленно склонил голову и коснулся губами мягких губ девушки. Поцелуй, как росчерк пера, должен был просто скрепить их договор. Он никак не ожидал, что Тамсин вдруг прильнет к нему и тихо застонет. Этот искренний стон, исторгнутый

из глубины души, был той искрой, которую ждали их тела. Горячее желание охватило их с неукротимой силой. И Уильям не смог противиться этой силе. Он накрыл ее губы своими со всем жаром, на который был способен, одновременно выпустив из рук углы платка, чтобы погрузить пальцы в шелк ее волос.

Одной рукой Уильям обхватил девушку за талию и привлек к себе. Он знал, что она хочет этих объятий, так же, как он сам. Его поцелуй стал более настойчив, и Тамсин в ответ раскрыла губы, неуверенно отзываясь на его ласку.

Внезапно все изменилось. Словно опомнившись, Тамсин отпрянула от него.

– Все, – сказала она, едва переводя дух. – Она свершилась, эта… женитьба, эта дружба, о которой мы договорились.

– Хорошо, если ты так хочешь, назовем это дружбой, – отозвался Уильям, пытаясь восстановить дыхание.

– Значит, именно так дружат при королевском дворе? – лукаво спросила девушка. Глаза ее сверкали, губы припухли и покраснели от его поцелуя.

Уильям весело рассмеялся, и она тут же присоединилась к нему. Как же ему нравился ее смех. Он снял платок с ее плеч и снова повязал вокруг своей шеи.

– Прими мои извинения, – произнес он. – Я всего лишь хотел скрепить наш договор целомудренным поцелуем.

– Он не был целомудренным, – улыбаясь, заметила Тамсин.

– Но начинался он именно так, – сказал Уильям. – Клянусь. – Он взял девушку за руку и вывел ее из каменного сердца. – Обещаю, этого больше не повторится.

– Что мы теперь должны делать? – спросила Тамсин. Она медленно провела рукой по волосам, пропустив пряди сквозь пальцы. Казалось, она была в растерянности.

– Мы продолжим наш путь в Рукхоуп, как и собирались, – ответил Уильям.

– А потом? Ты поместишь меня в темницу?

– Ах, да… Разве могу я просить мою жену спать в моей темнице?

Тамсин вскинула голову.

– А разве ты позволишь ей спать в твоей мягкой постели? – спросила она.

– Если она захочет, – ответил Уильям, пряча улыбку.

– Она захочет, – решительно заявила Тамсин. – А ты можешь устроиться где-нибудь еще, например, на соломенном тюфяке. – Ее лицо осветилось такой радостной, милой улыбкой, что она могла бы растопить сердце любого мужчины. Эта улыбка подействовала на Уильяма подобно легкому свежему ветерку в жаркий полдень.

Тамсин развернулась и направилась к своей лошади, а Уильям наблюдал, как она идет, чуть покачивая бедрами. Ее юбка колыхалась в такт шагам. Не дожидаясь помощи, она взялась за лошадиную гриву и поставила ногу на камень, намереваясь взобраться на покрытую попоной лошадиную спину. Уильям сам подошел к ней и

наклонился, чтобы подставить руку под ее узкую ступню. Он с легкостью подсадил Тамсин и, поглаживая лошадь по носу, проговорил:

– Так вот оно как… Значит, бедному мужу придется спать в холодном углу, пока жена будет занимать его великолепную, мягкую постель. Похоже, я женился на принцессе.

– Если ты недоволен, – повернулась к нему Тамсин, – мы можем разорвать помолвку, когда пожелаешь, но только после того, как дедушка скажет Баптисту Лалло, чтобы тот нашел себе другую женщину. Пусть она скребет его горшки и вытирает носы его детям.

– И как же мы сможем расторгнуть наш брак? – поинтересовался Уильям.

Тамсин вскинула на него брови.

– Это зависит от того, по-доброму мы разойдемся или тая зло друг на друга.

– По-доброму, конечно. Раз уж мы заключили сегодня дружеский брак…

– Тогда мы разобьем между нами глиняный сосуд, – ответила девушка.

– Достаточно просто, – заметил Уильям. – Ну а если расстанемся с обидой?

– Мы встретимся лицом к лицу над телом убитого животного, выскажем друг другу все, что думаем, и разойдемся в разные гтороны. Каждый пойдет дальше своим путем.

Мужчина с тревогой посмотрел на нее.

– Какого животного? Что-то вроде зайца или птицы?

– О, нет – ответила Тамсин, – что-то вроде твоего лучшего коня.

Она взялась за поводья и, развернув лошадь, тронулась в путь. Уильям несколько секунд растерянно смотрел ей вслед, затем подошел к своему гнедому и, похлопывая его по лоснящейся шее, сказал с кривой улыбкой:

– Не отчаивайся, парень. Ради твоего спасения я буду очень осторожен и вежлив вон с той девушкой.

Часть XVI

– Мой дедушка хотел в качестве приданого дать Баптисту двух лошадей и золото, – заметила Тамсин позже, когда они ехали рядом по дороге, и настороженно взглянула на Уильяма. На его губах играла улыбка.

– Совершенно очевидно, что он предпочел бы Баптиста. Мне достался всего лишь шейный платок.

– Ага, превосходный восточный шелк, расшитый принцессой Франции и подаренный графу Малого Египта. Моя бабушка предпочла Баптисту тебя. Она бы никогда не отдала ему этот исключительно ценный шейный платок. – Тамсин окинула его оценивающим взглядом. – Знаешь, я тоже предпочитаю тебя.

– И все же я думал, ты не захочешь поехать со мной, потому что боишься моей темницы, – сказал Уильям.

Девушке нравилось выражение его лица, когда он, сдерживая улыбку, улыбался одними глазами. При этом в его ясных голубых глазах сверкали веселые искорки. Тамсин хотелось верить, что их болтовня и поддразнивания доставляют ему такое же удовольствие, как и ей.

– Ну хорошо, две недели заключения в сносных условиях я еще могу выдержать. Особенно если ты действительно отдашь мне свою постель. – Она надеялась снова увидеть улыбку на его лице, однако Уильям вдруг стал молчалив и задумчив.