"Д,Арманьяки-2"
Шрифт:
— Да, отец! — раздался в ответ твёрдый голос. — Я сделаю всё для вящей славы нашего ордена!
Эта ночь поистине становилась зловещей для многих. В то время как Монтегю возвращался в особняк де Лорен, расположенный возле монастыря Бернардинцев…на другом конце земли, далеко от Парижа, другой человек принимал роковое решение. Это был ни кто иной, как великий визирь Абу Юсуф Амини. Состояние дочери становилось крайне опасным. За последние дни оно резко ухудшилось. Визирь понимал, что оказался в ловушке. И эта ловушка была расставлена собственной дочерью. Он не мог принять её просьбу, но не мог не понимать, что тем самым обрекает её на страдания, а возможно и на смерть. Ибо на свете не было силы способной изменить её решение. Визирь перепробовал всё. Начиная от
— Майрал, дочь моя!
Майрал повернула к отцу изнеможённое лицо, на котором застыла печать безысходности.
— Ты не передумала, дочь моя? — в голосе визиря отчётливо послышалась безнадёжность. Он понимал, какой именно ответ услышит.
— Ты знаешь мой ответ…отец. Так зачем же задавать пустые вопросы?
Визирь покорно кивнул головой и тихо сказал дочери:
— Я не могу позволить тебе отречься от веры наших отцов, ибо такое карается смертью. А для твоего отца означает позор, что гораздо хуже смерти. Я не могу позволить своей дочери принять другую веру, но я могу отречься от неё.
— Отец, — Майрал сделала движение ему навстречу, но визирь остановил этот порыв движением руки…Когда он снова заговорил, в его голосе послышалась глубоко запрятанная боль.
— Я пришёл проститься с тобой, дочь моя. Отныне мы с тобой чужие люди. Ты для меня умерла. Одевайся и жди. Это моё последнее слово.
Не попрощавшись с дочерью, визирь повернулся и зашагал прочь. Майрал проводила его печальным взглядом. Наряду с печалью, в её глазах стала появляться решимость. Она была готова принять ту участь, которую уготовил для неё отец. Она быстро оделась в белое платье. Накинула на голову покрывало, пристегнула вуаль и стала ждать. Потекли томительные минуты. Наконец в дверь раздался долгожданный стук. А после него на пороге появился…Хамит, личный телохранитель отца. Он низко поклонился Майрал и жестом руки попросил следовать за ним. Майрал молча повиновалась. Внизу её ждали носилки. Хамит снова повторил молчаливый жест. Майрал подняла голову, запоминая ночное небо таким, каким она всегда его знала, а затем села в носилки. Носильщики приподняли носилки и побежали трусцой вперёд. Хамит верхом на лошади и с факелом в руке, сопровождал их. Майрал относилась безучастно к происходящему. Она даже не пыталась понять, куда её везут. Она лишь чувствовала, что они направляются к выходу из города. Её догадка подтвердилась, когда до неё донеслись сонные голоса стражников, а затем раздался грохот открываемых ворот. Едва они оказались вне города, как полог заколыхался от порывов ветра. Ветер дул с моря и наполнял ночной воздух свежестью. Майрал полной грудью вдыхала этот воздух. Она не знала, сколько времени они находились в пути. Она была погружена в свои мысли и готовила себя к самому худшему. Когда носилки остановились, Майрал словно очнулась от забытья. Снаружи послышался негромкий голос Хамита:
— Госпожа!
Майрал отодвинула полог и, спустив ноги на землю, выбралась из носилок. Майрал оглянулась. Перед ней стояла полуистлевшая хижина. Вокруг этой хижины не было ни единого строения. Только поле. Майрал перевела вопросительный взгляд на Хамита. Тот снова поклонился и вновь повторил молчаливый жест, приглашая Майрал войти внутрь хижины. Майрал покорно кивнула головой. Не оглядываясь больше, она смело взялась за ручку двери, а в следующее мгновение вступила внутрь хижины. Оказавшись внутри, Майрал не смогла удержаться от удивлённого восклицания. Посредине маленькой, убогой комнатки стоял преклонного возраста мужчина в странной одежде, напоминающей одеяние дервишей. На его груди висел крест. Завидев Майрал, этот человек ласково обратился к ней на безукоризненном
— Не надо бояться, дитя моё. Я католический священник. Принадлежу к ордену францисканцев. Это сравнимо с муллой в вашей вере.
— Я знаю! — негромко произнесла Майрал. Она всё ещё не могла поверить, что отец приказал привести её сюда. Ведь он исполнял сокровенную мечту Майрал. О чём ещё можно было мечтать перед смертью?
— Ты действительно хочешь принять нашего господа?
— Да! — тихо ответила Майрал.
— Душой и сердцем?
— Душой и сердцем!
— Да будет так! — не скрывая радости, произнёс священник. — Сегодня господь умножит паству свою ещё одной…достойной дочерью.
Священник прошёл в угол комнаты и, взяв грубо сколоченный табурет, поставил его перед Майрал.
— Садись, дитя моё!
Майрал молча повиновалась священнику. В её душе постепенно нарастало чувство восторга. Как она мечтала об этом мгновение. Скоро…очень скоро она сможет разговаривать с Богом Жана. Он услышит её молитвы и поможет ему. На большее она и не надеялась. Сквозь сознание Майрал пробился голос священника:
— Какое имя ты желаешь получить при крещении?
— Меня зовут Майрал! — ответила с некоторым удивлением она.
— Мы даём имена при крещении, — пояснил священник, — ты можешь выбрать себе другое имя. Христианское. Если пожелаешь.
— Новое имя? — Майрал запнулась, но чуть позже продолжила с горящим взглядом: — Однажды…на груди одного человека, христианина…я видела медальон. На том медальоне была изображена женщина с младенцем. Кто она?
— Богоматерь. Она почитаема христианами так же, как и сам господь! Ты хочешь креститься её именем дитя? Ты хочешь креститься Марией?
— Мария? — едва слышно прошептала Майрал, вслушиваясь в звук своего голоса. Неизвестно, что именно она почувствовала она в этот миг, но священник увидел отчётливый кивок. Он радостно улыбнулся ей. Затем бережно убрал с головы накидку. После этого, он взялся за вуаль, собираясь снять её, но Майрал схватила его за руку, не позволяя это сделать.
— Господь должен видеть лицо своего чада, — как мог мягко произнёс священник. — После того, как ты примешь веру господа, ты больше не должна скрывать своё лицо.
Услышав его слова, Майрал сама сняла с лица вуаль.
— Ты прекрасна, дитя моё, — священник не мог скрыть своего восторга. Радостно улыбаясь, он взял со стола кувшин и снова подошёл к ней. Он приподнял кувшин над головой Майрал и с присущей всем священнослужителям сердечностью и торжественностью заговорил:
— Крещу тебя именем Мария! Во имя Отца! Сына! И Святого духа!
Это были единственные слова, пробившиеся сквозь сознание Майрал. Её одухотворённое лицо отражало состояние души. А душа Майрал ликовала. Она сможет поговорить ещё раз,…и он обязательно её услышит. Она будет произносить его имя, когда смерть явиться перед её лицом…
Церемония крещения закончилась быстро. Для Майрал это время пролетело незаметно. В считанные мгновения она превратилась в другую девушку, с другим именем. Отныне, она называлась…Мария.
— Ты научишь меня молиться? — спросила у священника…Мария.
Он мягко улыбнулся в ответ.
— Молитве нельзя учить, дитя моё! Она в сердце каждого из нас. Загляни в него, и ты найдёшь нужные слова.
— Я тебя не забуду!
Этими словами Мария попрощалась со священником, и смело шагнула к выходу. Она была готова ко всему. Увидев её с открытым лицом, Хамит отвернулся, а носильщики опустили головы.
— Я готова! — твёрдо произнесла Мария.
Не глядя на неё, Хамит указал жестом на носилки. Она снова безропотно подчинилась этому жесту. Носильщики развернулись и побежали в сторону города. Это обстоятельство несколько удивило Марию. Но она не придала ему значения, хотя и была убеждена, что её отвезут подальше от крепости и там убьют. Вскоре она услышала, как они входят в город. «Да что же происходит? — растерянно думала она. — Неужели отец решил пощадить меня? Нет. Нет. Он не может так поступить. Он никогда так не поступит. Он не позволит позору коснуться нашего дома. Тогда почему он её ещё не убил?»