Д'Артаньян в Бастилии
Шрифт:
Без всяких помех он дошел до особняка г-на де Кавуа. Постучавшись в двери, ведущие на половину для слуг, и переговорив со служанкой, он был впущен в дом. Можно думать, что миссия юного монаха увенчалась успехом, так как по прошествии четверти часа он вышел из дома и неторопливо пустился в обратный путь, наслаждаясь свободой и глазея по сторонам. На полпути его обогнала карета г-на де Кавуа с плотно задернутыми занавесками на окнах и запряженная четверкой лошадей.
К тому времени, когда посланец подходил к монастырю, он встретил эту карету снова. Она
Увидев знакомую карету, остановившуюся в указанном месте, Арамис обратился к девушке, уже готовой в дорогу, приглашая ее присоединиться к нему. Бледная и печальная, мадемуазель Перье оперлась на предложенную Арамисом руку, и они вместе не спеша, но и не мешкая, направились к карете, поджидавшей их. Арамис помог девушке сесть в карету, приказал кучеру отвезти их в обитель сестер Святого Причастия, после чего сел в карету сам. Кучер взмахнул кнутом, лошади тронули и копыта их застучали, увозя Анну Перье туда, где ей суждено было провести многие годы своей жизни.
— Мадемуазель Перье, — учтиво произнес Арамис. — Прошлой ночью вам пришлось покинуть дом. Это было вызвано необходимостью, поверьте. Мессир Бежар, надеюсь, все объяснил вам…
— Да-да… — отвечала девушка, но Арамис понимал, что вероятнее всего она даже не слушала его. — Да, сударь.
Но теперь отец остался там один.
— Ненадолго, уверяю вас, мадемуазель. Он скоро присоединится к вам. Ваш отец — решительный человек.
Анна Перье встрепенулась и с удивлением посмотрела на своего спутника.
— Отец? Нет, вы ошибаетесь, сударь. Он человек кроткий. Мне даже думать не хочется, что он теперь остался с этим страшным горбуном.
— Каким горбуном, сударыня? Тем самым, которого зовут Годо? Но ведь он предан вашему отцу как цепной пес, готов по первому знаку растерзать любого.
— Я думаю, его зовут иначе. А к отцу он относится как к любому другому, если дядя прикажет, он тотчас убьет его.
— Что вы сказали, сударыня? Вы не дочь Бежару, а племянница?!
— Да, сударь. И я не рада подобному родству.
— Но кто же в таком случае ваш отец? Вы говорите, он остался с горбуном, где? Я не видел Годо в доме на улице Медников…
— Моего отца зовут Антуан Перье, он искусный врач и астролог. Из-за своего врачебного искусства он и был вызван Бежаром в Париж. Мне непонятны ваши дела, но вы, верно, знаете, что ему удалось поступить лекарем к Марии Медичи и он очень дорожит своим местом в Люксембургском дворце. Но Бежара всегда больше
— Он сам так говорил? — перебил Арамис, слушавший девушку с нарастающим вниманием. Теперь он буквально ловил каждое ее слово.
— Не мне, а отцу. Потому он и настаивал, чтобы отец перебрался в Париж вслед за ним. Отец нужен ему, он постоянно обращается к нему за помощью, но скрывает это от всех. Если бы он узнал, что я вам все это рассказываю, он пришел бы в бешенство. Но я так устала от всего этого…
Я чувствую во всем атом что-то тайное, темное…
— Мадемуазель Перье, — неожиданно спросил Арамис. — Правда ли, что вы обладаете даром ясновидения?
Девушка устало наклонила голову:
— Да, сударь.
— Но в таком случае для вас нет ничего таимого или темного?
— Мне кажется, сударь, что способность слегка приоткрыть завесу будущего скорее проклятие, чем дар. И я всего лишь простая девушка. Многое из того, что я вижу впереди, недоступно моему пониманию.
— Я начинаю убеждаться в обратном, мадемуазель Перье. Ваша речь свидетельствует о ясном уме и чистом сердце, а эти качества, сами по себе редкие, еще реже сопутствуют друг другу.
Легкий румянец впервые проступил на лице Анны Перье, она слабо улыбнулась Арамису, но ничего не ответила.
— Итак, ваш дядя забрал вас с собой в Париж, а затем тайно пригласил сюда и своего брата. Они, верно, очень похожи друг на друга? — быстро спросил Арамис, испытующе взглянув на девушку. Впрочем, настороженный блеск в его глазах тут же исчез, так как Арамис снова убедился, что перед ним чистое и бесхитростное создание. Золотоволосая Анна Перье сильно отличалась от большинства людей, отличалась в лучшую сторону. «Неудивительно, что тебя считают сумасшедшей, бедное дитя», — прошептал Арамис.
И повторил свой вопрос.
— Для меня, сударь, разница огромна. Но посторонние люди с трудом отличат старшего брата от младшего, даже если они встанут рядом.
— Скажите, мадемуазель, а ваш отец — он верит своему брату?
— Я не пойму вас, сударь!
— Я хочу сказать — он поверил Бежару, когда тот объяснил, зачем просит его тайно приехать в Париж?
— Да, сударь. Чтобы он помогал ему справляться со своими обязанностями в Люксембургском дворце. А для чего же еще?! Знаете, сударь, Бежар очень честолюбивый человек, а кроме того, королева-мать хорошо ему платит.
Он убедил отца, что так будет лучше для всех нас.
Казалось, слова девушки несколько успокоили Арамиса.
— Вы ведь почувствовали бы, если бы вам и вашему отцу грозила опасность? — спросил он немного погодя.
Анна Перье неожиданно улыбнулась.
— А разве, сударь, вы тратите время просто, чтобы покатать меня в карете?
Арамис тоже не мог не улыбнуться ей в ответ.
— Вы тысячу раз правы, мадемуазель Перье! Конечно, нам всем угрожают разного рода опасности, но я собираюсь помочь вам избежать хотя бы некоторых из них.