Д. Л. Бранденбергер Национал-Большевизм. Сталинская массовая культура и формирование русского национального самосознания (1931-1956)
Шрифт:
Не менее интересны в связи с этим — хотя, возможно, и не так сенсационны — отрывки из дневника Лещенко-Сухомлиной, где она говорит о том праведном гневе, который охватил ее при посещении квартиры некоей американки, работающей в посольстве США. Потрясенная контрастом между уровнем жизни американки и собственным полуголодным существованием, Лещенко-Сухомлина была угнетена тем, что не может выразить свой протест вслух:
«Побывав у Элизабет, я чувствую, словно совершила далекое путешествие, словно увидела Таити или Бали. Воистину ее квартира — экзотический остров по своему комфорту, обилию еды: масла, кофе, дивных вин, одежд, пластинок и диковинных книг. Интересно! И как невыразимо грустно, что этого всего надо бояться, надо быть начеку, как бы не заговорили о политике…. Наоборот! Мне так хотелось бы, захлебываясь от гордости и любви, говорить этим сытым американцам, какая великая и чудесная страна СССР, как тяжко досталась нашим людям победа, как бились наши люди, как талантливы, жизнеспособны, выносливы русские люди. О, я бы таким была агитатором! Но страх, гнусный страх сковывает мой русский патриотизм…. Ведь не ребенок же я, не дура же! А я должна бояться, как дура! Почему?!» [899]
899
Запись
Живя в обстановке страха, Лещенко-Сухомлина осмелилась поверить свои чувства оскорбленной гордости и возмущения только дневнику, очень четко выразив свое национальное самосознание С ее точки зрения, русские по своим способностям, доблести и стойкости превосходят все другие народы, которым, якобы, все доставалось легче. Десятилетняя национал-большевистская пропаганда предоставила в распоряжение Лещенко-Сухомлиной набор стереотипных образов и средств выражения чувства национального достоинства и позволила ей отвергнуть привлекательность «чужого» — в данном случае, материального благополучия иностранцев.
К сожалению, стремление русских защитить свое националь ное достоинство в конце 1940-х – начале 1950 годов не всегда ограничивалось победными записями в дневниках, пьяными застольными ссорами и письмами к Сталину. Очень часто оно побуждало их обвинять нерусских в низкопоклонстве перед Западом [900] . Нередки были нападки на евреев в связи с приписываемым им карьеризмом и склонностью к торговле вместо «настоящей» работы на земле или у станка [901] . Партийная пресса называла евреев «безродными космополитами», подразумевая, что они от рождения чужие в русском обществе и неспособны ни на ассимиляцию, ни на подлинный патриотизм [902] . Зародившись в период «ждановщины» под флагом критики «буржуазного» влияния в искусстве, эта «охота на ведьм» быстро переросла к концу 1940-х годов в особое движение, известное как кампания «борьбы с космополитизмом». Началось с того, что пресса стала клеймить позором людей с фамилиями, похожими на еврейские, за то, что они якобы препятствовали развитию отечественного искусства, музыки, театра, отдавая предпочтение импортированным «буржуазным» темам [903] . Кампания набирала обороты и вскоре охватила не только журналистику, литературу и общественные науки, но и сферу производства [904] . В отличии от военного времени, когда официальный антисемитизм имел скрытый характер, данная кампания быстро привела к обострению напряженности в отношениях между народами Советского Союза [905] .
900
Аксенов Ю. С. Послевоенный сталинизм: Удар по интеллигенции //Кентавр. 1991. № 1. С. 80-89.
901
О «карьеризме» см. 7 интервью: HP 6/a/1/76-77; HP 28/а/3/18; HP 34/3/4/34; HP 42/а/4/35; HP 56/а/5/34; HP 58/а/5/24; HP 60/э/5/25; о торговле –10 интервью: HP l/a/1/16; HP 4/а/1/24; HP 5/а/1/51; HP 6/3/1/76-77; HP 28/а/3/18; HP ЗЗ/а/4/34-35; HP 34/э/4/34; HP 42/а/4/35; HP 56/3/5/34; HP 61/3/5/51; о работе на заводе – 8 интервью: HP 4/а/1/24; HP 6/3/1/76; HP 18/3/2/61; HP 26/3/3/69; HP 33/a/4/35; HP 58/a/5/24; HP 60/а/5/25; HP 61 /a/5/51.
902
О противопоставлении евреев русским сразу после войны см.: запись от 21 мая 1945 года в: М. Пришвин. Из дневника 1945 года. С. 39; запись от 11 июля 1945 года в: А. Н. Болдырев. Осадная запись: Блокадный дневник. СПб., 1998. С. 348.
903
О нелепости этих обвинений говорит хотя бы тот факт, что во время войны усилиями Апгитпропа магистральное направление советского искусства было тщательно очищено от всякого иностранного влияния. Т. М. Зуева, заместитель начальника отдела ЦК по культурно-просветительской работе, еще весной 1944 года докладывала Щербакову, что «в основном это пренебрежение к русской культуре [распространенное в 30-е годы] более или менее ликвидировано, хотя остатки этого явления и сейчас есть. Проводится ряд конкретных мероприятий. Во всех театрах введены русские классики. Внимание Управления по делам искусств направлено на вопросы развития и укрепления русской национальной культуры». См.: РГАСПИ 17/125/221/20. О чистках во время войны см.: Ю. Аксенов. Послевоенный сталинизм. С. 84-86; Г. Костырченко. В плену у красного фараона. Политические преследования евреев в СССР в последнее сталинское десятилетие. М., 1994. С. 9-14.
904
Г. Костырченко. В плену у красного фараона. С. 153-288; Г. Костырченко. Идеологические чистки второй половины 1940-х годов: Псевдопатриоты против псевдокосмополитов // Россия. XX век. Т. 4. Ч. 2. Советское общество: Возникновение, развитие, исторический финал, М., 1997.
905
См., например: Ефим Килинский. Врачи-убийцы и убийцы врачей // СССР: Внутренние противоречия. Т. 14. Benson NH, 1985. С 197, 249. Все вышесказанное, конечно, не означает, что антисемитизм стал проблемой только после войны. С. Дейвис убедительно показывает, что в советском обществе постоянно бродили антисемитские настроения – и в 1920-е, и 1930 годы: Sarah Davies. Popular Opinion in Stalin's Russia : Terror, Propaganda and Dissent, 1933-1941. Cambridge , Eng. , 1997. P. 83-38, 125-129, 132, 136.
В этой накаленной атмосфере опубликованное в прессе в январе 1953 года сообщение о «раскрытии заговора» крупных врачей-евреев, якобы имевшего целью уничтожение всей советской партийной верхушки, явилось искрой, благодаря которой вспыхнула истерия по поводу существования еврейской «пятой колонны» в СССР, Несколько высших офицеров Политуправления вооруженных сил в ответ
«Почти всегда евреи в очень большом числе выступали как враги революции. Кто в России до революции выступал против большевиков? Либер, Дан, Марков, Абрамович, бундовцы и др. Кто стрелял в Ленина? Каплан. Кто организовал заговор против СССР? Троцкий, Зиновьев, Каменев и многие другие, среди которых основная масса была евреи (Радек, Якир, Гамарник и т. д.).
После того как Россия спасла евреев от гитлеровского фашизма, кто первый выступил в защиту американского фашизма? Евреи — Сланский и его банда в Чехословакии, евреи в СССР, которые подло убили тт. Щербакова и Жданова, и многие другие люди с еврейскими фамилиями (еврейские писатели, артисты и т. д.). Факты эти говорят о том, что это явление не случайное».
Негодовал и рабочий И. Сабенеев, отправивший в «Известия» письмо с вопросом, почему больницы не увольняют сотрудников-евреев, которые «относятся к нам, русским, с ненавистью». Напомнив, что «еще много евреев находится на руководящих постах» по всей стране, Сабенеев заключил: «Мы, рабочие, считаем, что в критический момент они нас также продадут». Другой рабочий жаловался на такую же ситуацию, якобы создавшуюся на его заводе в г. Прокопьевске: он «находится на территории СССР, а руководят им почти целиком евреи». В этот гневный хор вливается возмущенный голос анонимного автора из Московской области: «Уберите евреев с руководящих мест…. Русский народ — это не такие болванчики, как вы думаете» [906] . Газетные публикации относительно «заговора врачей» побудили группу строительных рабочих из Ленинграда послать в «Комсомольскую правду» письмо с требованием:
906
РГАНИ 5/16/602/4-34, особ-.12, 35, 44-45. См.: А. Локшин. «Дело врачей»: Отклики трудящихся // Вестник Еврейского университета в Москве. 1994. № 1. С. 52-62.
«Рабочие ставят вопрос о суровых мерах наказания вредителей. Мы ставим вопрос: убрать всех евреев с работы пищевого блока, торговой сети, со снабженческих работ и направить всех евреев на добычу угля. Необходимо отобрать построенные ими дачи выселить их из больших городов (Москвы, Ленинграда, Киева, Харькова, Севастополя, Одессы и ряда других). Довольно им работать за спиной русского рабочего класса. Пусть они работают так, как русские рабочие!» [907]
907
РГАНИ 5/16/602/43-47, особ. 43; см. также: Boterbloem. Life and Death. P. 148.
Со смертью Сталина 5 марта 1953 года эта истерия не утихла, а, напротив, еще больше обострилась. Анонимное письмо, присланное Н. С. Хрущеву через несколько дней после смерти вождя, вскрывает всю глубину межэтнических противоречий, существовавших в советском обществе в то время. Выражая сомнение в том, «что Сталин умер естественной смертью (отголосок сфабрикованного «Дела врачей»), автор требует, чтобы всех евреев уволили с руководящих постов; «народ им не верит, ибо имеет на это все основания». Противопоставляя русских и евреев, он утверждает, что последние – паразиты на шее народа. Разве им нужен коммунизм? Им нужно золото и возможность обыграть глупых по их мнению Иванов» [908] .
908
РГАНИ 5/30/6/1-1об.
Все основные центральные газеты продолжали получать письма аналогичного содержания. Их поток усилился в начале апреля после того, как было опубликовано сообщение, что ««заговор врачей» был «уткой», запущенной вероотступниками, затесавшимися в ряды НКВД. Автор одного из анонимных писем, направленных в «Правду», выразил недоверие по поводу этого ошеломлявшего известия: «Вы думаете, что измените наши взгляды на евреев? Нет, не измените. Евреи были в наших глазах паразитами и будут такими. Они вытесняют нас, русских, ив всех культурных учреждений, за тяжелую работу не принимаются, землю не пашут. Вы должны их одернуть, а не выгораживать» [909] . Еще более наглядным примером было другое полуграмотное и довольно невразумительное письмо:
909
РГАНИ 5/30/5/14.
«После сегодняшней передовой «Правды» нужно ожидать массовый арест русских людей, совершенно невинных, под всякой кляузой евреев.
Когда эта нация успокоится и когда не будет русский народ из-за нее страдать? Ежели бы эта нация не была в СССР, то еще [больше] было бы инициативы у русского народа. Почему другие нации нам голову не морочат? Возьмем хотя бы татары — все честно работают и честно защищали родину во время войны.
А эта нация нам голову морочит. Дошли до такой наглости, что уже бомбы стали бросать на головы русских людей.
Прошу учесть и не топить русских людей за евреев. Мы еще годимся» [910] .
Это письмо, представляющее собой смесь «бытового» антисемитизма и инсинуации, почерпнутых из газет, интересно для нас тем, что в нем евреи противопоставляются именно русским, а не всему советскому народу. Мнение, что евреи являются проводниками чуждого влияния в обществе, было в конце 1940-х — начале 1950-х годов широко распространено. Ходили слухи, что они хотят подорвать советскую культуру и само государство — два общественных института, наиболее ценных с точки зрения руссоцентризма. Евреи лишь в ограниченной степени выразили себя в русской культуре и, в отличие, скажем, от татар, им не удалось найти своего места в советском обществе. Не будет преувеличением сказать, что, по убеждению многих русских, в тот момент на карту был поставлен не больше не меньше как их статус «первого среди равных» в семье народов СССР.
910
РГАНИ 5/30/5/45. Пассаж о бомбах является откликом на сообщение о загадочном взрыве в здании советской дипломатической миссии в Тель-Авиве 9 февраля 1953 года.