D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия

Нелин Дмитрий

— Да не вопрос, — я встал напротив него, и Мартина удивленно посмотрела на меня.

— Ты уверен? — спросила она, явно сомневаясь в моих силах.

— Уверен, — ответил я.

На этот раз Гельмут успел выстрелить первым. Красный луч пробил бы мне шею, но я с фазовым ускорением успел отбить его взмахом катаны, а затем сам выстрелил из «Плюща». Я видел, как моя пуля просвистела рядом с ухом противника. А затем в ход пошли клинки. Уже с первых секунд боя я понял, что мой противник гораздо сильнее меня. Сабля в его руках мелькала с такой скоростью, что я со своей катаной мог только отмахиваться да отступать. Гельмут фехтовал отменно и решительно наступал. О том, чтобы победить его в честном бою на холодняке быр на быр и речи не могло быть. Я быстро понял, что мне с ним

не справиться. Острое лезвие сабли уже полоснуло меня по груди, но я не придал этому значения. Валькнут выдержит еще два попадания. Я решил перейти в наступление, и с яростью принялся рубить катаной сверху вниз. Гельмут ловко ушел в сторону, и кончик сабли ткнул меня в бочину. Плевать! Больше всего мне хотелось прямо сейчас активировать режим «Берсерка», но я понимал, что это не путь воина. Нельзя в такой опасной ситуации полагаться на свои инстинкты, на свое агрессивное подсознание, которое готово выплеснуться и похерить все что угодно. Нет. Я должен держать себя в руках.

Я шагнул вперед. Взмахнул катаной и отвел удар сабли в сторону. Острые крючья вырвались из моей груди и устремились к Гельмуту. Я хотел схватить его и притянуть к себе, но тот отскочил назад, однако он не ожидал, что я тут же выпущу луч из своего магического треугольника. Он ударил прямо в лицо барону, и тот растерялся. Пусть на мгновение, но этого хватило, чтобы я опустил катану на его плечо. Резкая вспышка осветила нас обоих, и Гельмута отбросило на несколько метров. Я фазово ускорился и ткнул катаной вперед, но старик и тут обошел меня. Сабля ударила мне в плечо, и я схватил ее рукой.

— Нечестно играете, Сергей Викторович, — строго сказал Гельмут, будто был моим учителем.

— Да мне насрать! — зло ответил я, и катана полоснула барона в области паха. Противник отшатнулся и с удивлением посмотрел на свою рану. Алая кровь потекла по его мундиру, и темные пятна появились на полу.

— Что вы себе позволяете! — возмутился он и схватился левой рукой за пистолет.

Я же понял, что сдерживать свою сущность в данный момент глупо. Гельмут — отличный воин. Он во всем полагается на холодный рассудок. Каждый его удар выверен и отточен. А я? А кто я? Раздолбай и недоучка. Мне до настоящего мага как до Пекина раком. Смысл пытаться быть тем, кем ты не являешься? Да, я менял свое настроение моментально, и почему-то чувствовал, что это и есть путь к победе. Поэтому я расслабился и отпустил мысли. Чистая, незамутненная ярость мгновенно наполнила мое сознание, и я пошел в наступление. Я вообще не отдавал себе отчета в том, что я делаю, но мне помогал Рагни. Катана мелькала в моих руках, и я видел, что мой раненый враг начинает отступает. Ситуация кардинально изменилась. Я отвел выпад Гельмута в сторону, и саданул ему кулаком в челюсть. Наступил на правую ступню, а потом врезал цубой прямо в подбородок. Генерал начал валиться назад, и я пнул его в живот, но старик не был так прост. Он схватил меня за голень и резко вывернул ее. От боли я чуть ли не кувыркнулся и оказался на полу. А затем я ощутил холодную сталь, вонзившуюся мне в спину. Ощущение не из приятных. Но тут мне на помощь снова пришли крючья. На этот раз они вырвались прямо из спины, и Гельмут был вынужден вынуть саблю и отступить. Я был ранен, но не чувствовал боли. Бой продолжался. Я атаковал барона, но тот отбил все мои удары, и я вновь почувствовал как кончик сабли вошел в мою грудь. Да, меня будут изматывать и колоть. Резать и бить, пока я не потеряю достаточно света и не паду ниц перед своим врагом. Стратегия ясна и понятна. Придется выпустить Рагни на волю. Я кое-как отмахался от серии выпадов, а затем волк выскочил из моей груди, но Гельмут был готов к такому финту. Он сделал шаг вбок, и сабля полоснула по шкуре симбионта. Рана не была глубокой, поэтому волк тут же бросился на барона.

— Ты хоть скажи, когда тебе помочь, — заявила Мартина, наблюдая за нами.

— Я справлюсь! — огрызнулся я, хотя уже вообще не представлял как мне это удастся. Чертов немец был практически неуязвим. Нужно предпринимать что-то более жесткое. Рагни позволил мне на несколько секунд взять передышку и подумать. Так. Ярость — это

круто. С ее помощью я нанес этому болвану хотя бы одну рану, а дальше что? Полностью отдаться этому ощущению свободы? Или все-таки взять себя в руки? Меня учили контролю, рассказывали байки про воинов, про отсутствие эмоций. И где это все? Да ну нахер! Я рванулся вперед, а Рагни отскочил в сторону. Гельмут прыгнул назад, но тут копье ударило его в грудь и пригвоздило к полу. «Маузер» упал на пол.

— Мне надоело смотреть на этот карнавал, — сказала Мартина, — какие в задницу дуэли и честь? Вы что, в рыцарей не наигрались? Тем более, что тут нет дамы сердца, ради которой стоит проливать кровь.

Гельмут широко раскрыл рот и издал странный звук, похожий на белый шум. Так обычно шипит телевизор, если его переключить на несуществующий канал. Треск, шипение моментально заполонили комнату, а потом появились Цыбик и Алена. Вот так да. Сантьяго с ними не было, что меня весьма обрадовало.

— Помогите мне! — воскликнул барон, обращаясь к своим миньонам, но бурят опустил меч, а Алена брезгливо отошла в сторону.

— Ты надел на меня ошейник, собака! — зло сказал Цыбик, — я не помогу тебе. Даже не проси. Я никогда не прощу этого!

Алена молчала.

— Изыдите, предатели! — голос Гельмута стал тонким, а сам он схватился за копье и начал вытаскивать копье из груди.

Верные помощники тотчас пропали, а мы кинулись к барону, но было поздно. Гельмут уже поднялся и вырвал орудие Мартины из груди.

— Сейчас вы познаете весь гнев двуликого! — провозгласил он и свел руки вместе. Гневные вибрации заполонили все пространство, и я не знаю, что было бы дальше, если бы Гельмут внезапно не замер и рухнул на колени. Он наклонился вперед, и я увидел в его спине пяток арбалетных болтов, и еще один в затылке.

— Бизли! — радостно заорал я.

— Я здесь, лысожопый! — отозвался котяра, — вы думали, что я провалился, да? Хер вам, тупые человечишки! Я проскакал через ловушки и добрался до лестниц. В итоге, обогнал вас всех и спрятался за одну из статуй, которую вы разнесли. Пришлось выпить эликсир невидимости. Этот пердун даже не догадался просканировать все пространство вокруг. Вот до чего доводит чувство собственной важности.

— И все это время ты был в засаде? — удивилась Мартина.

— Конечно. Я могу ждать сколько угодно. Мне не впадлу смотреть как лысожопых мочит какой-то иномирец! Давайте, добивайте его! Не томите.

Я подошел к Гельмуту и пнул по руке, державшей саблю. Та выскользнула из кисти и отлетела в сторону.

— Ты думаешь, что все кончено, да? — спросил барон, поднимая голову и смотря прямо мне в глаза.

— Нет, конечно. Ты же еще вернешься. Тебя нельзя победить просто так, но сейчас я иссушу тебя, да так что мало не покажется, — я взял катану обеими руками и наступил ногой на «Маузер».

— Хватит! — властно сказал Гельмут и принялся вытаскивать из спины болты, — Я признаю свое поражение. Это нечестный бой, и я в этом убедился. Меня предали. Вас слишком много, чтобы я в одиночку смог противостоять всем сразу. Предлагаю договориться и разойтись с миром.

— Вот значит как? — с недоверием спросила Мартина.

— Хорошо, — устало ответил я и убрал катану за спину, — договоримся. Мне нужны твои кольцо и пистолет. Да, я понимаю, что это крутые артефакты, но торга больше не будет.

Глава 31. Дальняя дорога

— Что-то ты совсем грустный стал в последнее время, — заметил Олег, поливая раздутые сочные пельмени смесью майонеза, кетчупа и соевого соуса, которую он сам намутил, — тебя все еще томит груз прошлого, не иначе.

— Угу, — ответил я, — столько всего произошло после той разборки в Небоскребе, до сих пор не могу в башке все в кучу собрать, переварить да разложить по полочкам.

— Неудивительно, — согласился Олег и задумчиво посмотрел в окно. Мы сидели в небольшом придорожном кафе, где останавливались в основном дальнобойщики и те, кому срочно приспичило в туалет. До Петербурга было еще часов шесть или семь, плюс мы должны были заскочить в Бологое за каким-то Артемом, которого я знать не знал, но он должен был нам сильно помочь.