D.R.E.A.M.E.R. Гепталогия
Шрифт:
— А Костя молодец, — заметила она, — насчет ведьмы — просто жуть какая-то. Если бы ко мне стала приходить такая каждую ночь, я бы точно с катушек съехала.
— Вильма уже была близка к этому.
— Вам не страшно перед сегодняшней битвой?
— Нет, я из тех людей, кто привык решать проблемы по мере их поступления, — соврал я. Конечно, мне было немного не по себе.
— А мне вот страшно. Что будет, если Энги победит?
— Будет суд. Она отправит в кому Костю, Ирину, меня. Тебя, скорее всего, и не тронут. Она закроет игру и свалит счастливая и довольная в другой мир. Всех игроков выбросит,
— О, хороший вопрос! — Лана засмеялась. — Вы так резко тему меняете.
— Не люблю пустые печальные разговоры о том, как придет конец света. Так все же?
— Ну, по нескольким причинам. Первая — это то, что я учусь таким образом лучше удерживаться в сновидении. — Лана остановила машину перед пешеходным переходом. — Вторая — мне это нравится, третье — в этом есть какой-то особенный, необычный шарм и риск, но вы не переживайте, в реальном мире я к вам не пристану.
— Это почему же? — улыбнулся я.
— И снова несколько причин. Первая — мне не нравятся алкоголики и пофигисты, вторая — я не поддерживаю никаких романов на работе, даже если мужчина прямо весь такой идеал, и третья — я уже вижу, что на вас претендует другая женщина. Биться за алкоголика с гром-бабой, ну это же правда нелепица, не находите?
— У меня сегодня прямо день откровений, — довольно признался я, — но мне нравится твой ход мыслей, продолжай. Я не обижаюсь, мне даже, наоборот, стало сразу легче.
— Я тоже собственница, как и большинство современных женщин, поэтому, Сергей Викторович, загнать свой кий в две разные лунки у вас не получится даже по очереди. — Она звонко рассмеялась собственной шутке.
— А ты та еще пошлячка, — заметил я, — но это и неплохо. Троллить и все подвергать сомнению — это хорошие черты для того, кто хочет стать отстраненным от игры охотником. Так что тут ты на верном пути. Значит, тоже считаешь, что Ирина на меня глаз положила.
— Не положила, она в вас влюблена, а вы ведете себя как обычный мужик, то есть тупите и не видите или не хотите видеть это. Ирина — очень необычная женщина.
— В каком смысле? Ну, если опустить ее интересы и излишние мышцы.
— Да, как бы вам объяснить. У меня очень много подруг и знакомых, с которыми я часто общаюсь. Допустим, сто. Округлим до ровного числа. — Лана продолжала вести машину и говорить. — Так вот среди них есть только одна, зовут ее Женя.
— Пацанка? — спросил я.
— Хуже. Пацанки — это не совсем про них. Никто не мешает пацанкам носить платьица и бижутерию. Так вот, Женя — мужик. Ну то есть, как и Ирина — натуральный, только заточенный в женском теле. Понимаете, о чем я?
— Не совсем, рассказывай.
— Есть такие вот женщины-мужики. Женя не интересуется сопливыми романами, не носит бижутерию, она ненавидит платья, чулки и даже лифчики, у нее в гардеробе нет ни одной юбки. Она никогда не пользуется косметикой, максимум кремом лицо мажет и то, потому что боится морщин. Она курит, пьет, ругается матом и работает в автосервисе — ковыряется в двигателях.
— Да ну, епта? — удивился я. — Девушка — автомеханик?
— Да. У нее нет ни одной пары туфель или сандалий — только берцы и кроссовки. Пуховики и прочие куртки только военного образца. Она была бы реконструктором и билась на мечах, если бы захотела, но в итоге увлекается страйкболом, и пока мы с девочками на выходных ходим по торговым центрам, чтобы пошопиться и снять накопившийся за неделю стресс, она копает окопы на полигонах по уши в грязи. Вместо гардероба у нее оружейный магазин, полный камуфляжа и маскхалатов, и вы знаете — она счастлива.
— Ну, зато у нее, наверное, немало поклонников-мужчин — среди тех же страйкболистов? — предположил я.
— Возможно, но есть проблема. Они относятся к ней как к девушке, а она этого терпеть не может. Такой тип девушек обладает мужской логикой. Все прямо и грубо, как в танке. Она не понимает тонких намеков и совершенно не умеет определять, нравится она кому-то или нет. А мужчины и не знают, как к ней подъехать. Хотя всего-то лишь нужно подойти и сказать прямо — давай встречаться. Тогда она поймет и подумает. Такие вот девушки бывают. И Женя, и Ирина относятся именно к этому типу.
— Что же тогда она во мне нашла, как ты думаешь? — спросил я, так как этот разговор мне начал открывать глаза на происходящие шуры-муры.
— Я могу только предполагать.
— Я же жирный!
— Бросьте. Вы на себя наговариваете. Все у вас в порядке. Да, немного грузноваты, но не прямо жир жиром. Вы не толстяк, просто немного запущенный. Я думаю, что Ирина вас не за внешность любит. Она видит в вас настоящего волшебника, а вы должны знать, что все женщины без исключения, даже такие мужиковатые, верят в чудо, в какую-то сказку, которая вот-вот должна случиться в их жизни. Верят в то, что найдется идеальный мужчина. Каждая верит в чудо, что у нее будет прекрасная семья и самые лучшие дети. Верит в чудо, что вообще у нее все будет хорошо, и она никогда не останется одна. И хотя у мужиковатых девушек материнский инстинкт обычно отбит начисто, они все равно не хотят оставаться в одиночестве, и да, секс им тоже нужен, хотя они могут и виду не подавать.
— Ну, — протянул я, — я даже и не знаю, что сказать на все это.
— Добавьте сюда факт того, что противоположности часто притягиваются, и картинка сложится. Поверьте, Сергей Викторович, если бы вы вытащили меня на нижний уровень, показали мне другой мир, а потом спасли бы от смерти из лап ужасного чудовища, я бы отдалась вам уже на следующий же день.
— Мля, — я прикрыл лицо рукой, — ты вот сейчас несерьезно же?
— Абсолютно серьезно. — Я посмотрел на Лану и понял, что да, она не врет.
— Женщины всегда тяготели к какой-то мистике. Все эти гадания, магия, религии. Церкви переполнены и молодыми девочками, и богобоязненными старушками. Все хотят верить в чудо. Анника — ведьма вот, например.
— Тогда какого черта вы связываете свою жизнь со всякими уголовниками, алкашами и маргиналами? — не выдержал я. — Что в этом такого чудесного?
— Эх, Сергей Викторович, — Лана улыбнулась, — женщина верит в чудо, что она сможет перевоспитать этого человека и сделать своим идеалом. Добавим сюда присущее многим из нас сострадание и внезапно страдание. Доходит? Многим из нас хочется, чтобы их жалели.