Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
– Уверен, все это не более чем предположения, так сказать, общего характера, господин премьер-министр, – как бы нехотя протянул он.
Ему-то легко быть уверенным. А мне?
– Хамфри, скажите прямо. Вы на самом деле полагаете, что он может претендовать на мое место?
По его реакции было видно: он боится проговориться.
– Даже если и может, господин премьер-министр, то неужели у вас есть основания сомневаться в его лояльности? Он ведь не пытается создать команду своих приверженцев, разве нет?
– Разве
– Полагаете, пытается?
Я ненадолго задумался.
– Да, но он не жалеет времени на поездки по стране, где выступает и выступает перед избирателями…
– Только в качестве лояльного министра Кабинета. – Интересно, с чего это Хамфри его так ревностно защищает? – Не сомневаюсь, он отдает вам дань уважения во всех выступлениях.
Мы посмотрели друг на друга. С одним и тем же вопросом в глазах.
– Думаете, во всех?
Мне никогда даже в голову не приходило проверять слова моих подчиненных, но на этот раз я попросил Бернарда принести мне копии шести последних выступлений Дадли. Немедленно!
Мы молча ждали, и мне вдруг вспомнилось (раз уж мы заговорили об этом), что Дадли также проводит немало времени, «убалтывая» наших заднескамеечников в буфете палаты общин.
Я поделился своим подозрением с Хамфри. Он попытался меня успокоить:
– Кажется, вы сами рекомендовали министрам больше общаться со своими парламентскими коллегами по партии.
В общем-то, да…
– Но он ведь приглашает их и на обеды!
– Вот как? – Секретарь Кабинета заметно помрачнел. – На самом деле?
– Да, на самом деле, – столь же мрачно подтвердил я. – Честно говоря, меня это начинает беспокоить.
Тут вернулся Бернард и сообщил, что звонили из министерства занятости. Они смогут переслать нам копии выступлений Дадли только к концу дня или завтра утром. Ладно, ничего страшного. Прочитаю попозже. К тому же мне повезло с секретарем Кабинета, одним из тех немногих, кто не боится сказать мне правду, даже если она не совсем приятна.
Ночью долго не мог уснуть. Активность нашего министра занятости не дает мне покоя. Даже поделился своими опасениями с Энни, но она только отмахнулась, сонно заметив, что все это ерунда. Откуда ей-то знать?
Сегодня утром первым делом просмотрел тексты последних шести выступлений Дадли. Как я и подозревал, ни о какой дани уважения лично мне в них не было и намека. По большому счету, конечно…
Я срочно вызвал Хамфри. Ему, как и мне, трудно было поверить в то, что Дадли не сказал обо мне практически ничего по-настоящему стоящего. Мои слова его явно озадачили.
– Но ведь он же наверняка, убежден, наверняка говорил о том, что новый премьер-министр дает Британии новые надежды, разве нет? Помните, то самое обращение к народу, кажется, Рассвет нового века, которое вы приказали своему партийному штабу распространить среди всех членов парламента и во всех избирательных округах?
Я отрицательно покачал головой.
– Нет, ни слова.
– Это странно. На самом деле странно…
– Это более чем странно, – добавил я. – Это подозрительно. Очень подозрительно, вы не находите?
– Возможно,
Лично я в этом не был уверен. Особенно теперь…
– Думаете, нет?
– А разве да?
– Откуда мне знать, да или нет?
Хамфри задумчиво потер подбородок.
– Впрочем, вы можете легко это узнать.
– Интересно, как?
– О таких вещах обязан знать «Главный кнут». [46]
Хамфри, как всегда, прав. Как это мне самому не пришло в голову? Я тут же дал Бернарду указание немедленно связать меня с «Главным кнутом». Нам повезло – он оказался в своем офисе, и я попросил его бросить все дела и срочно прибыть в Номер 10.
«В мои прямые обязанности входило лично встретить „Главного кнута“ и проводить его в кабинет ПМ. Поэтому, как только сэр Хамфри вышел, я поспешил вслед за ним, так как мне очень хотелось узнать детали явно назревающего заговора.
46
Парламентский партийный организатор, в функции которого входит следить за партийной дисциплиной в парламентской фракции, обеспечивать присутствие членов своей партии на заседаниях парламента и их участие в голосовании.
Я догнал секретаря Кабинета в приемной, откуда можно было также краешком глаза следить за входной дверью Номера 10.
– Сэр Хамфри, простите, но то, что мне довелось сейчас услышать, не может меня не беспокоить.
Он бросил на меня несколько озадаченный взгляд и поинтересовался, что именно. Свое любопытство я объяснил ощущением, будто мне почему-то приходится ходить с завязанными глазами. Заговор Кабинета против премьер-министра? Такое даже во сне присниться не может.
– На самом деле? – спросил он, высоко подняв брови. – Как интересно.
– Вы сами сказали об этом.
– Я ничего не говорил, Бернард. Вообще ничего, – произнес он.
Прокрутив в голове все назад, я понял, что он действительно ничего подобного не говорил. Тогда… тогда что же такого он говорил? Ведь что-то он все-таки говорил? Даже если это было, как он утверждает, вообще ничего! А если даже и не говорил, то тогда почему?
Научившись у Хэкера докапываться во всем до конца, я решил задать секретарю Кабинета прямой вопрос. Поскольку ни для кого не было секретом, что сэр Хамфри, хоть и крайне редко, но иногда все-таки давал прямые ответы на прямые вопросы.
– Значит… Вы хотите сказать… Скажите, вы знаете о существовании такого заговора?
– Нет.
Это что, следует понимать как прямой ответ? Нет, я решил выяснить все до конца и сформулировал свой вопрос еще точнее.
– Нет, что такого заговора нет, или нет, что он есть?
– Да, – с обезоруживающей готовностью ответил он.
Что ж, надо попробовать зайти с другой стороны.
– Сэр Хамфри, – осторожно начал я. – Скажите, а что, собственно, наш министр занятости натворил?