Да, господин Премьер-министр. Из дневника достопочтенного Джеймса Хэкера
Шрифт:
Энни удивленно на меня посмотрела.
– А как же Дункан?
Да, она права. Дункан тоже вполне реальный вариант.
– Слушай, а почему бы и нет? – Я даже слегка прищурил глаза. – Он ведь тоже совсем не плохо поработал в МИДе. Значит, вполне справится и с премьерством. Может, имеет смысл перенести мои самые искренние симпатии на его сторону?
– Значит, ты собираешься искренне поддерживать и Эрика, и Дункана? – поинтересовалась она.
Чудовищно! Чудовищно и невероятно! Какой же выбор мне прикажете сделать?
– И что теперь? – недоуменно спросил я. – Ведь если я поддержу Эрика, а Дункан узнает об этом,
– Тогда не поддерживай ни того, ни другого, – пожав плечами, предложила Энни.
Господи, если бы все было так просто.
– Что ж, пусть будет, как будет.
Она все поняла. И даже спросила, кого все-таки я собираюсь поддержать. На что я ей решительно ответил: – Я поддержу Эрика… Или Дункана?
Эрик, надо признать, не терял времени, чтобы успеть меня, так сказать, «обработать». Позвонил во время обеда и сообщил, что собирается заскочить «на рюмку чая». Если, конечно, я не возражаю.
Конечно же, нет. На самом деле он действительно прекрасный человек. Высокий, элегантный, с благородной сединой в волосах и вполне интеллигентными манерами… Вполне подходящий экземпляр для предложения электорату в качестве кандидата. Ведь они не знают и вряд ли когда-либо узнают о его обратной стороне – зловредности, подлости, чудовищной неврастеничности… Не успев перешагнуть порог моего кабинета, он тут же принялся обливать Дункана грязью.
– Он такой неискренний, любит всех сталкивать друг с другом лбами… Ничего хорошего от него ни партии, ни тем более стране не будет, – ну и все такое прочее.
Поскольку я еще не принял окончательного решения, то лихорадочно пытался найти верный путь, чтобы выйти из затруднительного положения. То есть не связать себя ни с одним из них конкретно. Даже заметил, что пока еще не вижу конкретного варианта открыто помочь Эрику, но он сам разъяснил свою позицию.
Его аргументы «за» и «против» были ясными и предельно откровенными: моя публичная поддержка его кандидатуры имеет принципиальное значение, потому что меня любят практически все. (Да, в каком-то смысле против этого трудно что-либо возразить). Он также подчеркнул, что у меня прекрасный публичный имидж и, кроме того, все считают меня абсолютно надежным.
Пришлось и ему объяснить мою проблему. Нет, конечно, я не поделился с ним своими переживаниями по поводу естественного опасения поставить не на ту лошадь. Ведь как председатель партии я просто обязан выглядеть беспристрастным. Говорил я вполне искренне и, думаю, убедительно, но при этом, слава богу, не проговорился, что на самом деле главная проблема для меня – это не ошибиться в выборе.
Эрик попытался сыграть на моей партийной лояльности. Напомнил, что мы оба принадлежим к крылу умеренных, что у нас практически одинаковые цели, и что если это место достанется Дункану, партию ждут тяжелые времена.
Старая и вполне ожидаемая песня. Но затем он сказал нечто совсем удивительное. – Если все пройдет хорошо, Джим, то Дункана в МИДе больше не будет, это я гарантирую, и мне, само собой разумеется, потребуется новый министр иностранных дел. Надежный, лояльный ну и, конечно же, куда более основательный.
Намек
Думаю, в конечном итоге я все-таки буду поддерживать Эрика.
Вчера вечером ко мне заскочил Дункан. В мою лондонскую квартиру. Не знаю почему, но впечатление было такое, будто он уже кое-что прослышал о нашей беседе с Эриком.
Дункан совсем не то, что Эрик – тоже яркий, но не мелочный и не зловредный. Нет, он, скорее, прямолинейный и упрямый как бык! Ему я также попробовал прежде всего объяснить, что председатель партии должен быть совершенно беспристрастным или хотя бы выглядеть таковым, но он со свойственной ему бесцеремонностью даже не дал мне договорить.
– Председатель партии имеет куда больший вес, чем до того, как им стать. Нет реальных врагов. Пока.
Это что, угроза? Похоже, что да. Причем явная. Хотя не совсем понятно, кому и зачем…
После чего он стал, как всегда, напористо и многословно объяснять мне, какая катастрофа ждет всех нас, если Эрик, упаси господи, окажется на Даунинг-10. Я все время кивал, что, с одной стороны, можно было принять за знак согласия, а с другой, как простое подтверждение того, что я его внимательно слушаю.
Затем, точно также как и Эрик, он стал разыгрывать гамбит партийной лояльности. Оскалил зубы, как ему, видимо, казалось, в теплой и дружелюбной улыбке.
– Послушай, Джим, мы же на одной стороне, разве нет?
Я сказал «Да», поскольку простое «Да» вполне могло означать только то, что как коллеги по партии мы чуть ли не автоматически должны быть на одной стороне. (Совсем не обязательно. – Ред.) Главное в нашем деле – это стараться не лгать. (На самом деле между понятиями «не лгать» и «не говорить правду» имеется принципиальное различие. Термин «правда» в политике означает любое заявление, которое нельзя официально и/или достаточно доказательно назвать «неправдой». – Ред.)
– Отлично, – довольным тоном произнес он. Но, боюсь, Дункан не совсем поверил в искренность моего «Да», так как сразу же добавил: – В моей победе мало кто сомневается, Джим, ты же сам знаешь. Равно как и то, что тех, кто меня предает, я никогда не прощаю. Ни-ког-да!
Да, в чем, в чем, а в деликатности и политическом такте Дункана не упрекнешь, это уж точно. Пришлось развести руками и сказать, что моя поддержка его кандидатуры, в любом случае, не может быть слишком явной.
– А ей и не надо быть слишком явной, – тут же ответил он. – Просто пусть все об этом знают, только и всего. Ну а после того, как я перееду на Даунинг-10, а Эрик… (тут он мстительно хихикнул), а Эрик в Северную Ирландию, кто, по-твоему, может стать следующим канцлером казначейства?