Да не судимы будете

Автор неизвестен

Мне не один раз приходилось выступать в запщту хозяй­ственников, которые неформально относились ко всем «инструк­циям», а по делу смотрели, что надо предпринять, чтобы поднять заинтересованность тружеников села. Были не единожды жесто­кие схватки с «архизаконниками», которые пытались привлечь к ответственности хозяйственника, который добросовестно вы­полнял свои шефские обязанности. Их часто обвиняли в разбаза­ривании государственных ресурсов, говорили, что колхоз не государственное предприятие, а кооперативное хозяйство, и по­лучалось так: когда ему надо что-то сделать, то оно кооператив­ное, а когда взять от него, то оно становилось государственным. Все обходилось хорошо, если вовремя оказывалась поддержка и защита, но были и такие случаи, что страдали люди ни за что.

Мы хотели вывести область в передовые. И мы понимали, что берем на себя большие обязательства, а ответственность перед страной и народом еще большую. Это все происходило тогда, когда был брошен

лозунг-призыв: «Догоним и перегоним Америку по производству продуктов животноводства на душу населения». Эти призывы были везде на щитах, и находились такие остряки> которые на обратной стороне такого дорожного щита писали: «Не уверен — не обгоняй» — это, правда, относи­лось к водителям автомашин, но было символично. Ведь еще в 1957 году было сказано от имени партии: «Создать в стране изобилие сельскохозяйственных продуктов». С тех пор прошло много лет, а что мы имеем в настоящее время? Положение с продуктами животноводства на том же уровне, если не хуже. В чем же дело? Дело в том, что сельским хозяйством никто серьезно и глубоко не занимается, а командуют все. Инищ1атива работников сельского хозяйства зажата и запланирована, зацен­трализована до предела.

1958 год. Несмотря на большие трудности, область свои обязательства выполнила и была награждена орденом Ленина — эту высокую награду в Киеве в Театре имени Т. Г. Шевченко вручал Н. С. Хрущев. Хорошо помню, он тогда призывал нас добиться по области в среднем 100-пудового урожая зерновых с гектара. Задача на то время нелегкая, но вполне реальная, ибо в области были еще резервы. Их только надо было использо­вать.

Надо было «выравнивать» работу области, резко подымать урожайность зерновых, кормовых и других культур в полесских районах, подтягивать среднюю зону до уровня южной зоны, а последней не упускать достигнутого и идти вперед. Все это надо делать только на основе комплексного внедрения в сельское хозяйство высокой культуры земледелия.Не везде были хорошо подобраны руководители колхозов и совхозов, допускался и порочный стиль и метод подбора председателей колхозов. Причем часто это делалось против воли самих колхозников. Припоминается один из многих эпизо­дов. В поездке по области вечером, проезжая через село Заре­чье Белоцерковского района, мы несколько сбились с дороги, и ГАЗ-69 поехал прямо на огонек, так как была уже кромешная темнота и непролазная грязь. Мы случайно попали на животно­водческую ферму, поговорили с дежурными по ферме. Они нас спросили, не на собрание ли мы приехали? Я спросил: «А какое у вас собрание?» Последовал ответ, что вот уже вторые сутки проходит собрание — выбирают председателя колхоза. Я заин­тересовался ^тим «событием» и попросил, чтобы нас проводили к школе, где проходит собрание. На собрании народа было много — человек 300—500. В помещении стояла неимоверная духота, накурено так, что из зала еле виден президиум, который тоже «упрел». Мое появление для всех было неожиданным, в том числе и для секретаря райкома партии, которому было поручено провести «мероприятие». Ознакомившись с обстанов­кой, я спросил, почему же собрание идет второй день. Тут в зале поднялся невообразимый шум, трз^дно было что-то по­нять и разобрать. Я попросил успокоиться и толком рас^сказать, в чем все же дело. Когда установилась тишина, я выслушал нескольких колхозников и понял, что райком партии против их воли хочет заменить председателя колхоза, мотивируя тем, что «он очень строптивый и самостоятельный в решениях колхоз­ных вопросов вопреки линии райкома и болеет только за свой колхоз и его людей». Райком «рекомендовал» колхозникам другую кандидатуру, «привозную», а колхозники с этим не были согласны. При голосовании, чтобы освободить старого предсе­дателя, никто не голосовал, а только говорили: «Он для нас хороший председатель, и другого мы не хотим». Когда предла­гали кандидатуру нового председателя, тоже не голосовали, а просто молчали. Вот так колхозников ц брали «измором», а они не сдавались, и уже назревал явный скандал. Разобра­вшись с делами в колхозе и желаниями колхозников, я принял решение оставить старого председателя. Какой был восторг колхозников! Позже я несколько раз заезжал в этот колхоз. Дела там шли отлично, и каждый раз народ вспоминал злопо­лучное собрание и благодарил за то, что с их мнением посчита­лись и оставили старого председателя.

В Венгрию направляется партийно-правительственная деле­гация Советского Союза, возглавляемая Н. С. Хрущевым. В со­ставе делегации: Козлов Ф. Р., Громыко А. А.^, Шелест П. Е. и посол СССР в Венгрии Андропов Ю. В.^^ Поездка эта была нелегкой и даже сложной в политическом плане — ведь не прошло и года, как в Венгрии был разгул контрреволюции. Коммунистов вешали, расстреливали, наша печать пестрила фотографиями зверских расправ с партийным активом Венгрии. Для подавления контрреволюционных очагов нам пришлось применить силу оружия, даже танки и орудия — все это выпол­нила Южная группа наших войск. Обстановка в Венгрии того времени была особо сложная и настороженная. Впервые на политическую арену начал выходить Янош Кадар^^.

Помню, что переговоры Н. С. Хрущев

с венгерскими това­рищами вел с особым умением, прямотой, вместе с тем и опре­деленным тактом. Наша делегация посетила несколько городов и предприятий. Он откровенно и прямо выступал перед рабочи- ми-машиностроителями, шахтерами. Н. С. Хрущев неизменно при каждой встрече, на собраниях, митингах представлял, при­чем поименно, с краткой характеристикой, каждого члена деле­гации, и это, казалось, еще больше повышало вес, значимость и представительность делегации нашей страны. На встречах, митингах приходилось выступать и мне от имени нашей делега­ции. Посетили мы колхоз, конный завод, где Н. С. Хрущеву подарили отличную тройку белых лошадей в упряжке. Их, конечно, Хрущев передал на сельскохозяйственную выставку. Посетили хорошо организованную птицефабрику, откормоч­ный совхоз крупного рогатого скота. У нас в то время еще не было таких организованных хозяйств и с такими высокими агротехьшческими и технико-экономическими показателями. Да и общая культура земледелия у венгров стояла в целом выше нашей. Я лично у венгров позаимствовал многое.

Была ли какая в то время опасность для главы нашей делегации и в целом для всей делегации? Безусловно, была. Недаром нас усиленно опекала охрана каждого в отдельности члена делегации. Наша делегация была размещена в особняках на Буде. Вечерами, поздно, мне часто приходилось по многу часов прогуливаться и разговаривать с Н. С. Хрущевым на разные темы. Он страшно не любил и даже ругался, когда в часы отдыха и прогулок за ним буквально по пятам следовала охрана. Это было именно в Венгрии, когда Н. С. Хрущев про­сто рассвирепел и прогнал охрану, затем вызвал полковника Литовченко, главного «телохранителя», и при мне сказал ему: «Вы что не даете свободно отдохнуть и поговорить? Что вы за мной шпионите?» После этого случая охрана не уменьшилась, но охраняемым они старались просто не попадаться на глаза.

Всем составом делегации посетили штаб и командование, а также воинскую часть нашей Южной группы войск. Коман­дующий группой генерал Казаков выстроил почетный караул войск. Его обошел Н. С. Хрущев вместе с Яношем Кадаром, затем состоялся митинг, на котором с речами выступили Хру­щев и Кадар ~ все прошло на большом подъеме.

После проведенных переговоров Н. С Хрущевым и Яношем Кадаром был подписан советско-венгерский договор, в котором предусматривалось развитие экономических, культурных, науч­ных и военных взаимоотношений. Никаких разногласий не возникало, при подписании присутствовали все члены делега-

Щ1И.

В честь нашей делегации в знаменитом здании венгерского парламента над Дунаем венгры устроили грандиозный прием на 1000 человек. Когда закончилась офищ1альная часть, были произнесены соответствующие речи и провозглашены тосты и пожелания, Н. С. Хрущев решил пройтись среди присут­ствующих на приеме по всем залам. Присутствующими это было встречено необычайно хорошо, но это и создало толчею, беспорядочное скопление огромной массы людей, и в случае какой-либо враждебной акции охрана оставалась совершенно беспомощной. Я помню, что только три человека были рядом с Н. С. Хрущевым: Литовченко, Казаков и я. На мой взгляд, это был опасный и не совсем обдуманный «рейс» в массы.

Подробно ознакомились с достопримечательностями Буда­пешта, с его богатой архитектурой, замечательными памятни­ками, красивыми парками, набережными Дуная. Пришлось нам побывать в тех местах и помещениях, где контрреволюция в 1956 году расстреливала и вешала коммунистов. Побывали мы на озере Балатон, посмотрели виноградники и посетили знаме­нитые винные подвалы. Для меня поездка в Венгрию, встречи и разговоры с Н. С. Хрущевым были интересными и очень поучительными.

Чрезвычайно много вопросов и забот возникает у первого секретаря обкома партии, и за него никто возникших вопросов и трудностей не решит. А чтобы решать вопросы, надо брать на себя всю полноту ответственности за свои поступки и действия. Иногда приходится примирять непримиримое, а это все равно, что перейти через пропасть. Кругом жизнь шла своим чередом, но я из-за этой работы, по существу, не имел личной, жизни. В семье появлялся как «запоздалый ночлежник», а подчас из-за командировок по нескольку дней не бывал дома. Как рос и воспитывался младший сын ВитаСик, я, по существу, мало знал, уже не говоря о том, что этими вопросами мне заниматься совершенно не было времени. Все заботы по дому, уход за больным сыном, его учебой и воспитанием — все это полно­стью легло на плечи Иринки, и ей тоже далеко не легко. У меня нагрузка невероятная, и, несмотря на хорошее здоровье я вре­менами устаю до невероятности.

Жизнь идет по-прежнему, своим чередом. Играют свадьбы, рождаются дети, происходят семейные и личные трагедии, по­дрывы на минах и снарядах детей и взрослых — все еще издерж­ки прошлой войн]^1, убийства, грабежи, изнасилования, воро­вство и растраты, пожары, неурожаи и сильные градобои. Обо всем этом приходилось почти ежедневно читать сводки и доне­сения органов КГБ, МВД и других административных инстан­ций. Нелегко было все это перечитывать и переживать, было грустно и обидно, доходило до сердечной боли, но такова настоящая жизнь без прикрас и лакировки.