Да, орки мы!

Борчанинов Геннадий

— Тренировки прекратить, — приказал я. — Готовьтесь к походу.

Воины начали расходиться кто куда, готовиться к выходу, началась суета. Да, выход по тревоге мы ещё не тренировали, а зря. Я сделал мысленную заметку, что этот момент надо будет проработать, и, в том числе, ночные внезапные подъёмы. Удивительно, но я даже пожалел, что не отслужил в армии, с армейским опытом было бы гораздо проще, а так мне приходилось изобретать велосипеды и вспоминать отцовские байки, вычленяя из них крупицы полезной информации. Никогда не думал, что буду жалеть о том, что купил военник.

Я

отправился проведать брата, который тоже, скорее всего, страдал от последствий вчерашней дегустации. Дургуз, ожидаемо, спал в своём чуме, и меня встретила его подружка, которая сначала попыталась меня прогнать, чтобы не мешал её благоверному, а потом, когда узнала меня, спешно ретировалась в неизвестном направлении. Так что дорогого брата Дургуза я разбудил пинком в бок.

— Вставай, — приказал я.

Брат промычал что-то невнятное, и я подкрепил слова ещё одним лёгким пинком. Он соизволил подняться, протирая глаза.

— Башка… Болит, — простонал он.

— Водички попей, — посоветовал я. — Или к шаману сходи, подлечит.

Гарул, скорее всего, погонит его прочь, но для того, чтобы взбодриться, такой прогулки должно хватить.

— Сегодня в поход идём, — сообщил я.

— Чего? — фыркнул Дургуз.

— Стукать, куда, — ответил я. — Будь готов, в общем.

Даже не знаю, решился бы я выступить в поход, не будь я так раздражён похмельем и неприятным пробуждением. Хотелось кого-нибудь постукать, и как можно сильнее. Орочья злоба снова брала надо мной верх.

Но и если рассматривать всё с точки зрения холодного человеческого разума, пора было проверить армию в деле, расширяя и увеличивая свои владения. Окрестные племена нужно было покорить, а орочьих воинов обучить современным методам войны, чтобы мы могли на равных противостоять любой угрозе.

Я, конечно, мог бы наслаждаться абсолютной властью вождя, собрать себе гарем из орчих посимпатичнее, жрать вырезку и потягивать грибное пивко по вечерам, но мне было неспокойно. Неспокойно от того, что я понимал — наступит зима, и жрать станет нечего. Жрать сородичей, конечно, считалось приемлемым, но только в случае крайней необходимости, до которой доводить не хотелось. Перспектива голода меня пугала. А в этих горах ежегодный голод был самым обычным делом, и до весны доживало едва ли половина орков.

Так что нужно было шевелиться, объединять силы в единый кулак и спускаться вниз, на более плодородные и богатые земли, где нам не будет угрожать голодная смерть. А это означало войну. И мы к ней усердно готовились.

Я вернулся в чум вождя, чтобы вооружиться и облачиться в доспехи, доставшиеся мне по наследству от Зубгола вместе с титулом вождя Каменных Когтей. Доспехи не самые лучшие, из обычной толстой кожи и костяных пластин, но это всё-таки лучше, чем их отсутствие, тем более, что движения они особо не стесняли. Сверху к ним крепилась волчья шкура с головой, вместо шлема, и Кара помогла мне водрузить на башку клыкастую морду волка так, чтобы она не мешала обзору. На поясе я закрепил нож и топор, а обсидиановую палицу взял в руки. Жаль, нет зеркал, видок у меня, наверное, максимально воинственный. Вооружён и опасен. Ещё и эти шрамы на морде.

—

Вождь… — тихо сказала Кара. — Возвращайся живым…

— Если всё пройдёт гладко, мне даже не придётся вступать в бой, — усмехнулся я.

— Разве так бывает? — спросила она.

— Конечно, — сказал я. — Не бойся за меня.

— Возьми, — она протянула мне чёрный обсидиановый осколок на шнурке. Видимо из тех, что я забраковал и выбросил. — Я сделала тебе амулет, чтобы он хранил тебя в бою.

Я позволил ей надеть амулет мне на шею.

— Не знал, что ты умеешь заклинать камень, — хмыкнул я.

— Несколько раз подсматривала… Как это делал наш шаман… — призналась она.

Никакой магической защиты я, само собой, не почувствовал, но если ей так будет спокойнее, то мне несложно походить с этим амулетом, тем более, что обсидиан мне нравился сам по себе. Его чёрные переливы и блеск завораживали.

— Вождь! — раздался голос из-за полога. — Каменные Когти прибыли! Все готовы выступать!

— Пора, — улыбнулся я.

— Возвращайся живым, — попросила она снова.

Ну а кто я такой, чтобы отказывать в подобной просьбе?

Глава 29

Воины двух племён построились на пустыре за деревней, готовые выступать в поход. Я, тоже в полной боевой готовности, прошёлся перед строем, пересчитывая орков по головам. Сержанты хоть и доложили, что присутствуют все, но я обязан был проверить лично.

Три взвода орков терпеливо ждали, пока я соизволю сказать хоть что-нибудь.

— Идём стукать Белых Ястребов, — объявил я.

Строй дружно грянул «ура», и мы выдвинулись в поход. Какие-либо дополнительные объяснения были излишни. Идём делать что? Стукать. Идём стукать кого? Белых Ястребов. Всё просто и понятно даже самому недалёкому орку. Главное, чтобы все из них теперь выполнили приказ. У меня была тактика, которая должна была сработать безотказно, если все орки будут выполнять задуманное.

Мы снова шли по горным тропам, изрядно растянувшись, так как идти приходилось след в след, тропа не позволяла нам двигаться компактнее. Белые Ястребы жили не слишком далеко, в нескольких часах ходьбы, но идти приходилось, в основном, вверх по склонам. Не попасть бы в засаду.

Но засады использовались только на охоте, а в войнах орки предпочитали стукать друг друга лицом к лицу, выясняя, кто сильнее. Хотя я бы не удивился, если бы остальные племена вдруг посчитали меня угрозой, достойной того, чтобы сражаться со мной любыми методами. Надо отучаться ходить по горам такими колоннами, ни к чему хорошему это не приведёт.

— Глядите! Пудук! Вон он! Один! — воскликнул один из орков где-то позади, и остальные загомонили, будто увидели что-то необычное и из ряда вон выходящее.

Я остановился и обернулся, чтобы посмотреть на неведомого зверя. Зугмор указывал пальцем куда-то в сторону отвесных скал, и я внимательно всмотрелся, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь, но безуспешно.

— Убежал, сволочь, — буркнул Улдук. — Выследить бы его…

— Охотиться будем потом, — отрезал я, всё пытаясь рассмотреть злосчастного пудука, от которого так возбудились орки. Тщетно.