Да пошёл ты, Малфой!
Шрифт:
– Навсегда? – сердце замерло, и даже слёзы застыли, забившись в уголки глаз.
– Это зависит от ответа.
– Кто бы сомневался, - хмыкнула я, но от сердца отлегло. – Ладно, задавай
– Если бы спора не было, и в то утро я бы на завтраке кормил тебя с ложечки овсянкой? Ты бы… - Он усмехнулся, как будто не веря, что он это говорит. – Существовала ли возможность… Ты бы в меня влюбилась?
Одна часть меня рвалась сказать, что я ненавижу овсянку, однако другая видела, что он спрашивает абсолютно серьезного и что от моего ответа зависит очень многое.
Я подумала и ответила абсолютно честно:
– Нет. Это было бы фактически невозможно. – Он немного отрешенно кивнул. Я грустно улыбнулась. – Ведь я влюбилась в тебя гораздо раньше…
Он тут же попытался сделать вид, что именно этого ответа он и ожидал, но глаза лучились счастьем, которое эхом отдавалось в моём сердце.
– А когда? – Любопытство не порок?
– Договор был на один вопрос, – напомнила я.
– Я тебя покусаю.
– Заманчиво, - протянула
– Тогда надо будет обязательно его отблагодарить, - хитро улыбнулся он.
– Для начала, его надо создать.
– Это проблема, но решаемая. И у меня даже есть пару мыслей…
Я не поняла. Я, значит, призналась ему в любви, а он?
– Можно, конечно, использовать и твою идею…
А если он выпытал из меня признание в любви только для того, чтобы утешить своё самолюбие?
– Но я склоняюсь к тому, чтобы попытаться как-то скрестить флоббера и клабберта!
Он что – издевается?
– Было бы очень любопытно посмотреть, какой колбер из этого получится!
Только попробуй сказать ещё хоть слово про этих гадов, гад!
– И если дело выгорит, то можно будет потребовать, чтобы…
– Да пошел ты, Малфой!
Я вырвалась из его объятий, развернулась и побежала, ожидая услышать традиционное: «Пока, Грейнджер!»
А вместо этого раздалось долгожданное, но совсем неожиданное:
– Я люблю тебя, Грейнджер!