Да придет свет
Шрифт:
Вода и еда. Забрало был прав, когда пришел к этому оазису. Несколько газелей паслись в нем, не подозревая, что скоро одна из них станет жертвой. При надобности воин умел охотиться, не только воевать. И теперь туша животного лежала на земле, а Забрало отрезал куски мяса, складывая их в мешок, чтобы потом удобней все это было нести.
Пара сочных кусков уже шипели, нанизаные на ветку над костром. И еще он нашел здесь старый колодец, в котором была вода. Для нее он приготовил несколько бурдюков. Здесь явно давно никого не было, кроме животных, и Забрало
День заканчивался, скоро должна была прийти долгожданная прохлада. Забрало доедал последний кусок мяса, что зажарил, поглядывая в сторону, откуда пришел.
«Сержант будет рад, если я вернусь так быстро, да еще и с припасами. А то с этим землетрясением непонятно, что там еще. Да, может, и ребята уже вернулись. Увижу всех, думаю, я буду рад их видеть. И Радима, этого молодого выскочку, что кичился перед ним своим искусством сражаться», — Забрало усмехнулся, потирая ногу, пробитую выстрелом с арбалета Радимом. — «Все могло бы обернуться по-другому, Тахир спас их жизни тогда. И наши тоже».
Позади него раздался шорох. Он мгновенно вскочил, схватив, лежащую рядом с ним саблю. Перед ним стояли воины с повязками на лицах, с подкрашенными углем глазами. Они были одеты в привычные уже одежды, что носили люди здесь на Восточных землях. Штаны, тонкие рубахи с накинутыми поверх плащами. В руках они держали небольшие щиты и кривые сабли, у кого-то были копья в руках. Он кинул взгляд наверх, заприметив среди высоких скал лучников.
«Надо было затушить костер. Расслабился ты Забрало!» — воин чуть двинул плечами, усмехнувшись, и крикнул в сторону людей: — Я вижу, вы воины суровые. Что ж, подходите тогда поближе, посмотрим, как вы сражаетесь.
***
Корабль находился далеко от порта в море Безликих. Стоящие на палубе воины ритмично били в барабаны, паруса с нанесенным символом Сестер надулись от ветра. Сестры возвращались домой с победой.
Хилини стояла на палубе и смотрела, на стоящего возле борта мальчика. Он наблюдал за морем и волнами, что расходились от корабля. Его лицо было наполнено удивлением и переживаниями от увиденного. Наверное, он первый раз в жизни видел все это.
— Может быть, стоит все-таки взять его сознание под контроль, сестра? — неслышно подошла Хава. — Мы не знаем, что он из себя представляет.
— Думаю, не надо. Возможно, то, что спряталось в нем, скорее проявит себя, когда он в обычном состоянии. Если мы будем контролировать его, то это может «отпугнуть» и глубже спрятаться что бы там ни было. — Хилини повернулась к сестре. — Мы же никуда не торопимся, верно?
— Ты права. Что ты ему сказала, когда проснулся? Он же помнит нас?
— Помнит, но смутно. Все, что тогда произошло у алтаря, я объяснила тем, что плохие люди хотели использовать его в своих целях, и у них почти получилось. Но мы хотели спасти его. К сожалению, у нас не сразу получилось, и мы очень долго пытались догнать его. Но сейчас все хорошо, и
Хава усмехнулась:
— Как ты ловко все обыграла!
— Детей легко ввести в заблуждение, — Хилини взглянула еще раз на палубу, на которой мелькала светлая голова мальчика. — Когда вернемся в Дорос, возьмем его в нашу лабораторию. Осмотрим его.
Оставив сестру на палубе, она вернулась в каюту, где занялась своими ранами. Ину сильно ранил ее в бою и вдобавок наложил на нее магию, когда она была без сознания. Хилини, конечно, была сильным магом, но физические повреждения всегда сложно устранялись.
Она сняла с себя платье жрицы Кадру, что они носили с сестрой, отправившись в это путешествие. Посмотрев в стоящее зеркало, увидела, насколько сильно повреждено тело. Практические вся левая сторона тела представляла собой одну большую рану. Магия лечила ее, но она всегда добавляла к ней искусство врачевания.
Она долго изучала, сначала в Анджуне под руководством Семьи, потом уже сама исследовала строение человеческого тела и то, как оно функционирует. Достав из ящика мази, бальзамы и травы, она занялась собой. Спустя некоторое время она закончила и, убрав все обратно, поняла, как сильно вымоталась.
«Нужен отдых, и нам ничего не угрожает сейчас, а вот телу нужно восстановиться», — Хилини легла на кровать и прикрыла глаза.
Она лежала и вспоминала тот день, когда Хава познакомила ее с Ину.
Все это было, как будто совсем недавно, хотя прошло уже больше ста лет. В тот день Даад отправила ее на рынок. Она любила хорошую ткань, а по слухам в город привезли как раз новые виды, с другой стороны моря. У Тахира получилось наладить торговый путь, а это был один из первых караванов, пришедших оттуда. Ткань — одно из множества всего нового и необычного что прибыло с ним.
Хилини стояла возле одного из рыночных рядов, рассматривая чудно украшенную посуду. И форма, и цвет, совсем не напоминала ту, что была здесь, на родине. А рисунки, что покрывали ее, будоражили воображение. Она взяла в руки длинный узкий кувшин, начав крутить из стороны в сторону, придирчиво рассматривая. На ней были одежды жрицы Семьи, и продавец молчал, не смея ничего говорить той, что говорит с самими богами. Шум и гвалт, привычный этому месту, несся во все стороны, всевозможные запахи заставляли непривычного человека теряться, а людей было столько, что идти было очень сложно.
— Сестра, вот ты где, — ловко лавируя между людьми, к ней подошла Хава.
За время, проведённое в Анджуне она стала молодой красивой девушкой и многие обращали взгляд на нее, даже, несмотря, на что она была жрицей.
— Что нашла интересного? — Сестра вытянула шею, глядя на кувшин, который крутила Хилини. — Кувшин? Неинтересно, — сестра сразу потеряла интерес, — Я тебя искала везде, мне сказали, что ты здесь на рынке по поручению Даад.
— Да, она отправила меня купить новой ткани, из тех, что появилась в городе. Хочет посмотреть ее. Ну я по пути вот и загляделась немного.