Да скроется мгла!
Шрифт:
Он сел и сразу почувствовал легкую духоту. Палата окрасилась в темно-красный цвет, и в этом свете все стало как-то особенно туманным и неразличимым.
Уже не подчиняясь отданному приказу, большинство первосвященников столпилось у дальнего края стола, стараясь держаться подальше от Гонифация. А случилось это потому, что на месте Верховного Иерарха восседал теперь огромный рыжий дьявол. Его волосатые ноги, казалось, проросли сквозь стол Совета. Огромная рогатая голова качалась из сторону в сторону, ухмыляясь злобным оскалом. С плеча гиганта свешивался тонкий красный
На красном фоне фигура Гонифация была едва различима, как застывшее в туманном янтаре насекомое. Он приподнялся, и на мгновение его голова вынырнула из красного облака. Дьявол встал тоже.
В рядах ведьм началось волнение. Упав на колени, они выкрикивали в восторге:
— Хозяин! Хозяин!
Старик Серсиваль поднял трясущуюся руку, глаза его гневно сверкали. Он казался не столько испуганнее, сколько возмущенным происходящим.
— Что все это значит? — закричал он. — Разве мы голосовали за Сатану?
Техники Деза развернули свои проекторы в сторону Гонифация, чтобы уничтожить солидографический призрак, нарушив тем самым приказ первосвященника «не поддаваться на провокации». Они немного повозились с приборами в поисках нужных частот, и вот уже появилась голова, а затем и все тело первосвященника. Надо сказать, что Гонифаций выглядел довольно мрачным.
Непосредственно перед тем, как они закончили эту операцию, раздались испуганные крики дьяконов. Это чернильное облако темноты неожиданно надвинулось и поглотило коленопреклоненных ведьм. Темнота продолжала расползаться по всему периметру помещения. Из-за облака появился патруль дьяконов с вытянутыми перед собой руками. Они как будто с трудом нащупывали себе дорогу.
— Карающие жезлы к бою! — скомандовал Гонифаций, когда черное облако уже накрыло техников и их приборы. — Размахивайте ими в темноте на уровне пояса. Если облако не развеется, идите сквозь него смело. Нейтрализатор здесь бессилен.
Лучи фиолетового пламени заметались во тьме, поглотившей Палату. Рассеченное ими на части облако, казалось, сделало последнее отчаянное усилия, простирая свои чернильные псевдоподии по направлению к дверям. Но карающие лучи уже настигли его. Внезапно облако исчезло, и дьяконы остановились в нерешительности.
— Если хоть раз еще в Палате появятся солидографические призраки, ведьмы будут казнены! — провозгласил Гонифаций. — За каждую новую проекцию — жизнь пяти ведьм!
— Вы разве не собираетесь казнить их всех немедленно? — спросил требовательным тоном старый Серсиваль. — Я только что слышал, что вы приказали казнить их Карающими жезлами, как я и советовал вначале.
— Ну, это уж мое дело, ваше преподобие, — резко ответил Гонифаций. — Существуют такие мировые проблемы, которые чрезмерно трудны для вашего понимания
После такого упрека Серсивалю ничего не оставалось, как снова усесться на место, но он продолжал ворчать, укоризненно качал головой. Было очевидно, что и несколько других первосвященников успокоились бы, только увидев, что совет старого фанатика исполнен.
— Начинайте допрос! — приказал Гонифаций.
Дьяконы выбрали
Поначалу она шла к креслу спокойно, но потом вдруг стала вырываться, кусаясь и царапаясь, как дикое животное. Она успокоилась только тогда, когда ее привязали к креслу. Чиновник произнес:
— Мевдон Кимми, ты ведь не будешь отрицать, что именно так тебя и зовут. Мой долг дать тебе один совет — отвечай на все вопросы прямо и честно. В противном случае, ты поставишь нас перед необходимостью заставить тебя отвечать. Прошлые культуры оставили нам в наследство множество различных приспособлений, годных для того, чтобы вызвать боль: тут и колесо, и колодки, и дыба, и бормашина, наконец. Но Иерархия милостива и не хочет причинять людям увечья. Потому ее служители и создали такие средства, которые вызывают болевые ощущения путем прямой стимуляции нервов. Те же самые результаты достигаются без членовредительства. После пережитого шока или конвульсий тело остается невредимым. Кроме того, есть еще одно преимуществе — нет необходимости прерывать пытку, опасаясь смерти допрашиваемого.
Произнеся всю эту тираду, чиновник сел.
Кузен Дез сделал несколько медлительных шагов по залу, а затем, быстро обернувшись к ведьме, спросил:
— Как тебя зовут?
После продолжительной паузы послышался слабый голос ведьмы:
— Слуги Сатаны не имеют имен.
Впервые за многие годы священники услышали, как кузен Дез рассмеялся.
— Тебя опознали как Мевдон Кимми, жительницу Одиннадцатого округа, жену Мевдона Рижарда, занимавшуюся росписью посуды. Ты признаешь это?
Ответа не последовало.
— Очень хорошо, Мевдон Кимми. Ты обвиняешься в заговоре против Иерархии.
— Ваш чиновник сказал гораздо больше вашего, — голос ее звучал слабо и не очень отчетливо. — Он сказал, что я и все мы — осуждены.
— Это правда, Мевдон Кимми. Но, если твои ответы удовлетворят нас, это спасет тебя от боли. А теперь, расскажи-ка, каким образом ты вступила в заговор против Иерархии?
— Я следовала инструкциям Сатаны.
Дез снова рассмеялся.
— Какие еще инструкции?
— Он повелел, чтобы я сделалась проводником его воли и применяла его учение на практике. Проклинала и колдовала, дразнила и мучила тех, на кого укажет Сатана.
— Может быть, ты и привыкла употреблять при описании своих похождений эти бессмысленные жаргонные словечки, но пойми, это нас не интересует. Нам нужны от тебя только существенные факты. Чему тебя конкретно научили? Каким фокусам?
— Не знаю, о чем вы говорите. Сатана всемогущ и не нуждается ни в каких трюках.
Дез перевел взгляд на своего главного техника.
— Ты готов? — спросил он.
Священник кивнул в ответ. Тут же над головой колдуньи установили массивную металлическую полусферу, с краев которой свешивались гибкие сенсорные нити, которые постепенно начали оплетать ее тело.