Да здравствует Государь! Три книги в одном томе
Шрифт:
И поневоле вспомнил опыт отца. Тот тоже измученный грузом бумаг решил негласно завести нескольких помощников. На эту роль он выбрал трех ближайших соратников: графа Иллариона Ивановича Воронцова-Дашкова; генерал-адъютанта Оттона Борисовича Рихтера, командующего Императорской Главной квартирой, и главу телохранителей Черевина. Главной их задачей было помогать императору разбираться в докладах и отчетах.
Что интересно – все трое сразу высказались в то духе, что как верноподданные выполнят вол монарха, но подобное решение представляется им не только неудобным, но и опасным.
По
Слухи и в самом деле пошли и на соратников отца стали косо смотреть – после чего члены «негласного комитета» попросили освободить их от обязанностей личных помощников.
И батюшка был вынужден согласиться со своими соратниками лишь грустно бросив – «И вы меня покидаете».
Но Георгий уже почти собрался завести себе что-то подобное – ибо буквально тонул в донесениях и отчетах – и все чаще ловил себя на том что чувствует себя к концу дня крепенько поглупевшим.
И вот тогда ему и пришло в голову простое изящное решение – а зачем ему тайная секретарская служба? Нужно открыто учредить сию, как говорили римляне – институцию. И не какой то там совет при императоре или личная канцелярия – как у прежних царей. А нормальная должность главы правительства с соответствующими полномочиями, штатом и порядком управления – как в иных странах – вместо этого нынешнего рыхлого и ничего не решающего Комитета министров.
Казалось бы что может быть проще? Но тогда он буквально вбежал в гостиную к матери и радостно сообщил
– Мама – я придумал как мне разобраться со всеми этими делами!
Потом несколько часов они живо обсуждали идею доводя ее до совершенства.
После – собрав основных министров он изложил им не допускающим возражения тоном о намерении учредить данное нововведение. Министры не возражали – если кто и был против – то плевать против ветра никто не решился.
Предлагали даже назвать должность премьер министром – но потом решили все же по-русски – Председателем Совета министров.
Кого поставить на должность даже и вопросов не возникло.
Конечно Бунге – мудрый и понимающий человек знакомый еще по отрочеству – когда он читал великим князьям политическую экономию, статистику и финансы (В основном конечно брату Ники – но и на долю прочих царских детей оставалось).
Финансы и смежные вопросы, а особенно – промышленность можно поручить только Вышнеградскому. Правда Николай Христианович недолюбливает Ивана Алексеевича. И есть за что – тот пару лет назад вместе с Катковым сильно интриговал против Бунге – де надобно гнать «министра-инородца». А в окружении Вышнеградского Бунге иначе как «худой немчик на тоненьких ножках» не называли. Но то дела прошлые – да и хорошо с другой стороны – не смогут сговориться за царской спиной. Правда смогут ли работать рука об руку?
Но Георгий решил что сможет
Он просто побеседовал с обоим сановникам и со всей деликатностью и твердостью выразил надежду что оба обратят свои труды на благо России, а личные чувства если они есть никак на работе не отразятся.
А потом уже с одним Иваном Христофоровичем – указав что председатель Совета министров на то и председатель что начальствует над всеми министрам – и отвечает за них перед престолом – как и за то чтобы дело шло как надо…
Министерство юстиции получил Набоков.
Maman сомневалась – дескать он либерал – причем не нынешний, а старый, еще при деде начинавший. Однако может и либерал, но никого поумнее нету.
– Или матушка может быть лучше господина Кони назначить? – не без хитринки в голосе отметил он. Как никак, в юриспруденции мало кто понимает больше него!
– Георгий – это невозможно! – воскликнула вдовствующая императрица. И добавила с неким священным ужасом:
– Ведь съедят же!
– Анатолия Федоровича? Это прокурора то сенатского?
– Тебя, Георгий! – с истовой верой произнесла матушка. Да и нас всех.
– Подавятся…
– Не тот случай чтобы проверять… – резонно отметила матушка поставив точку в споре.
Так или иначе Набоков получит портфель. Ну ин ладно.
Министром Императорского двора и уделов стал как собственно и было до того – Илларион Иванович Воронцов-Дашков. На нем настаивала Мария Федоровна – но Георгий и не думал возражать. Воронцов не глуп богат и деловит да и предан – если не лично ему то династии несомненно. Из отцовских сановников – то есть службу знает.
Надо будет распорядиться, чтобы подтянул дворцовых слуг. Ибо это они на людях при одном появлении господ замирают аки кролики перед удавом. А за спиной как докладывают, брюзжат на своих хозяев, разносят сплетни про августейших особ, втихую пакостничают, склочничают, подают невероятные счета, воруют провизию и напитки…
МИД решил даже и не раздумывая оставить Гирсу.
Позавчера пригласил к себе сообщить о назначении – и заодно обсудить иностранные дела – и проговорили долго, пили чай с тартинками… Вспомнили отца – старик даже пустил слезу.
Потом была встреча с Победоносцевым – он сохраняя за собой Синод должен был официально руководить Государственным контролем.
На него к слову уже жаловались – ни генералов статских, ни подрядчиков не ставит ни во что – грозится судом и расправой.
Но встреча его разочаровала признаться – не успел монарх осведомиться по поводу жалобщиков, так Константин Петрович разразился длинной речью о политической морали.
– Государь! – тоном врача сообщающего пациенту о неутешительном диагнозе начал он. Я хотел бы поговорить о настроениях в обществе. В последнее время раздаются голоса осмелевших, что не чувствуя тяжести длани отца вашего увлеклись бессмысленными мечтаниями об участии представителей земства в делах державного управления… Вы должны… – он запнулся. Вы должны дать всем понять что будете охранять начало самодержавия так же твердо и неуклонно, как охранял его ваш незабвенный покойный родитель! Что крамоле и вольнодумству послабления не будет!