Да здравствуют предки
Шрифт:
— Видите ли, в чём дело… — представитель правительства замялся. Дело в том, что современная конституция Японии запрещает отправку войск за рубеж…
— Многоуважаемый гость не так меня понять изволил — не об отправке в заморские страны ведём мы речь…
Как ни юлил наш представитель, победителем в этой встрече оказался член совета старейшин Сакай. Видно, среди людей прошлого встречалось немало цельных натур, которых защищала непроницаемая броня уверенности в правоте своего дела. И надо же было, словно нарочно, попасть именно в 1863 год! В самое смутное, самое сложное для Японии время!
Думаю, и объяснять нечего, что это было за время. Всего десять лет прошло с тех пор, как в 1853 году в порт Урага вошла американская флотилия под командованием капитана Перри и потребовала открыть иностранным судам доступ в Японию. Вслед за этим, не успел поэт написать, что «страну от долгой дрёмы пробудили», явился русский флот под предводительством Путятина, и посланцы царя всея Руси
Как только распространилась весть о встрече представителей двух правительств, ажиотаж вокруг пещеры разгорелся с новой силой. Однако теперь страсти влились в несколько иное русло. Если раньше основной движущей силой были любопытство и желание оказаться в числе первооткрывателей, то сейчас людей волновала романтика политической тайны. Прошёл слух, будто бы после этой «секретной» встречи к нам пробрался с той стороны вольный самурай и имел конфиденциальную беседу с крупнейшим магнатом Осаки. Вскоре стало известно имя самурая — Рюма Сакамото. Разразилась целая буря — ведь Рюма Сакамото был крупнейшим деятелем Реформации!
Один из членов оппозиции сделал в парламенте запрос — намерено ли правительство оказать военную помощь эпохе Эдо? Ответ прозвучал крайне осторожно: мол, о прямой военной помощи не может быть и речи, поскольку современной Японии ничто не угрожает. Раздались реплики с мест — как это не угрожает? Угроза самая непосредственная, Япония остаётся Японией, и эпоха тут не имеет никакого значения. Правительство стояло на своём, утверждая, что переговоры велись только об оказании экономической помощи и о внедрении некоторых достижений науки. Каверзные вопросы сыпались один за другим. Например, кому же помогать, бакуфу, уже находящемуся на грани политического краха, или княжествам Сацума и Тёсю, тем самым ускорив образование Реформационного правительства?.. Депутат от префектуры Кагосима, бывшего княжества Сацума, поднял страшный шум: «Не забывайте, в каком положении находится дом императора! Предотвратите убийство императора Комэй, пока не поздно!» В ответ ему орали с мест: «Не сметь вмешиваться! Это может изменить весь ход истории!» Дальше начались вовсе уже нечленораздельные вопли…
Жители нашей деревни недоумевали.
— Видно, там, в верхах, все как есть рехнулись, — рассуждали они. — Подумаешь — прошлое! Нашли дырку в горе и пошли куролесить. Нам-то какое дело до этого самого прошлого? Сколько лет без него жили, и неплохо жили чисто, культурно, и ещё столько же проживём…
Между тем бакуфу настойчиво требовало ответа на свой запрос. Потом перешло к угрозам: если правительство современной Японии не удовлетворит его просьбу о незамедлительной помощи, выход из пещеры, ведущий на ту сторону, будет завален, и люди двадцатого века навсегда потеряют доступ к эпохе Эдо. А если кто-либо осмелится проковырять дырку и появиться в стране своих предков, то дерзновенный моментально подвергнется самой жестокой казни… Правительство в конце концов с большой неохотой согласилось на некоторую экономическую и культурную помощь. Очевидно, его толкнули на это не столько угрозы бакуфу, сколько вопли современников о «недопустимости халатного обращения с культурным наследием прошлого». Правительству
— Спасём эпоху Эдо от когтей заморских чудовищ! — надрывались ораторы. — Создадим там высокоразвитую современную промышленность! Сделаем землю наших предков самой передовой страной девятнадцатого века! Мы уж покажем всем захватчикам, и бывшим и будущим! Граждане, дорогие братья, помогайте эпохе Эдо, помогайте Японии подготовиться ко второй мировой войне, чтобы нам не пришлось пережить поражение, которое мы уже пережили!..
Нормальных людей начинало тошнить от этих завиральных идей. Но, как видно, не только патриотизм руководил всеми этими одержимыми. Дело было куда сложнее и страшнее. В мире всегда так бывает — стоит появиться какой-нибудь идее, пусть даже и не очень разумной, но так сказать, чистой, как чудовище бизнеса тут же оживает и бессовестно к ней примазывается. Бизнесмены и на этот раз не зевали. Они предложили послать в эпоху Эдо группу экономических советников и начать грандиозную перестройку прошлого. Предпосылки обоснованы со всем знанием дела: в те времена, мол, с сырьём было легче, цены на землю не выходили за пределы умеренных, а самое главное, рабочие руки почти даровые. Раздолье для развития мощной промышленности! Что же касается политической стороны вопроса, то и тут всё предусматривалось: Япония девятнадцатого века станет чем-то вроде протектората Японии двадцатого века. В первую очередь необходимо помирить бакуфу с княжествами, а затем одним махом установить в стране демократическую систему правления. Наступит настоящий рай — добрососедские отношения двух Японии, небывалый расцвет экономики, и… весь мировой рынок девятнадцатого века к нашим услугам…
Часть правых шовинистов, которым призрак войны не давал покоя, сразу возжаждали крови — в современных условиях им негде было особенно развернуться — и организовали отряд смертников. Они горели желанием сложить свои головы за императора и несколько раз пытались проникнуть в пещеру.
Левые тоже не дремали. Поползли слухи, что самые решительные из них собираются установить контакт с главарями крестьянских восстаний эпохи Эдо и, таким образом, способствовать образованию народного правительства.
Среди прожекторов были и такие, которые предлагали пригласить к нам «различных крупных деятелей конца эпохи Эдо» для возрождения самурайского духа, или спасти героев Реформации от убийства, перенеся их в современность.
Вспоминается мне и один действительно курьёзный проект. Кто-то из представителей преступного мира предложил выкрасть на той стороне большого пахана Дзиротё из Симидзу, славившегося своей справедливостью. А то, мол, нынешнее ворьё совсем разболталось, всякую совесть потеряло, не чтит больше воровской кодекс, а уж пахан научит их уму-разуму!
Однако все эти идеи, проекты, предложения были односторонними. Люди эпохи Эдо жили обычной жизнью, у них не хватало времени на пустое изобретательство, как у наших досужих современников.
Как только за рубежом стало известно, что Япония собирается оказать помощь своему прошлому, заволновались все крупные державы. Тут уж никто не мог остаться в стороне — ещё бы, ведь такое вмешательство могло изменить всё последующее течение мировой истории. Правда, подземный ход вёл только в Японию девятнадцатого века, но оттуда можно было свободно переправиться и в другие страны девятнадцатого века. Одна держава просила разрешить ей отправить в девятнадцатый век промышленное оборудование в порядке дружеской помощи своему населению, другая — ядерное оружие нового образца.
Во всём мире началось движение за спасение утраченных в девятнадцатом веке культурных ценностей. Оспаривалось право Японии монопольно владеть пещерой. Учёные возмущались — как же так, открылась дверь для изучения малопонятных законов физики, а японцы собираются сами пролезть в эту дверь, не пуская учёных других национальностей, которые, развивая эту науку, снискали мировую славу. Поступило предложение отдать пещеру под контроль Организации объединённых наций.
Японское правительство растерялось. Крупные державы продолжали настаивать на этом предложении. Особенно усердствовали Соединённые Штаты Америки. Не отставали от них и некоторые страны Западной Европы, по традиции подпевавшие старшему партнёру…