Даари. Принцесса Черного королевства
Шрифт:
– Вернулся… Вик вернулся, – шептала она.
Черный король лежал на кровати, в одной из спален для гостей на первом этаже. Он был бледен, но прекрасен. Он был Виком.
Риезия, не смотря на десятки любопытных глаз, кинулась обнимать своего любимого. Слезы полились с удвоенной силой. Она не могла поверить в свое счастье. Королева трогала его скулы, лоб, губы и волевой подбородок. Ей казалось, что глаза ее обманывают, что это чья-то иллюзия, но нет, это был он. Виктольд. Король Черного королевства и ее муж.
–
– Молчи. Тебе нужно набираться сил, – улыбнулась она сквозь слезы. – Лекарей, самых лучших в замок. Живо! – распорядилась она.
– Уже отправили за ними, Ваше Величество, – поклонился советник.
Риезия отправила всех любопытных прочь, но они и рады были уйти. Им не терпелось обсудить появление короля и наполнить не только замок, но и все государство новыми слухами.
Королева не покидала Вика до тех пор, пока не явились лекари и целители.
Они осматривали короля, прощупывали своим убогим даром, но ничего не могли поделать. Каким сильным ни был монх, он в тысячи раз слабее дарованного.
– Королю нужен отдых. Он ослаб, – вынесли они диагноз.
– Это я и без вас знаю, – рыкнула королева. – Ваша задача поставить его на ноги к утру. Иначе, вам не сносить головы!
Четверо мужчин, кланяясь, покинули комнату.
Пусть Черная королева не была такой суровой, как Белый принц, но словами она не бросалась.
– Зря ты так… – мягко упрекнул король. – Они ничего не смогут сделать…
– Пусть их дар ничтожен, но отвары они смогут приготовить. Спи, – прошептала королева.
Виктольд уснул, но Риезия не спешила уходить. Она прилегла рядом.
Сейчас она всей душой и сердцем верила в его возвращение. Сейчас глаза принимали его и помнили, таким, какой он был тогда. В то самое утро, когда она видела его в последний раз…
Ей снился сон. Точнее не сон, а воспоминание того дня и той боли. Тогда ее мир рухнул, разбился, как зеркало на тысячи осколков. Сейчас, эти осколки, словно неодимовый магнит, притягивались. Ее мир восстанавливался. Через боль и воспоминания, она обретала счастье.
Риезия проснулась и перевернулась на спину. Вика не было. Она простонала и закрыла руками лицо.
– Приснилось, – прошептала она, не в силах сдержать всхлип.
– Мне нельзя и на мгновение уйти, – донесся такой родной голос сверху. Виктольд отнял ее изящные руки от лица, улыбнулся и присел на край кровати. – Я здесь. Это не сон.
– Знаешь, тебя так долго не было. Я уже думала, что твое возвращение на тарии и путешествие в Зеленое королевство бред моего больного воображения. Казалось, я схожу с ума, – призналась она. – Ты неплохо выглядишь, – сменила тему королева.
– Те четверо, очень тебя боятся. Они каждые полмирга поили меня всякой дрянью.
– Как ты?
– Чувствую слабость, но мне уже лучше, – признался король.
–
– Никто не мог. Главное, что я здесь, еще и в своем теле. Теперь перед нами другая задача… – Виктольд выдержал паузу. Он смотрел на свою любимую и не мог налюбоваться ею. Что ни говори, а она самая красивая женщина во всех мирах. Уж он-то может сравнить. – Как объяснить всем королевствам мое воскрешение?
Риезия задумалась. Это была та еще задача. А ведь еще предстоит провести прием среди правителей. Отпраздновать возвращение короля и доказать всем государствам, что это не слух.
– Давай обсудим это за завтраком, – предложила королева. Она снова стала величественной и собранной. На лице уверенная маска, но в душе ураган эмоций.
– Давай. Но чуть позже, любовь моя… – Виктольд хищно улыбнулся и навис над королевой. – Я ведь скучал… Очень сильно скучал…
Белое королевство
Калам не находил себе места. Его шпионка пропала, а он даже не знает ее имени. Впрочем, она же обещала вернуться с новостями.
Еще и брата найти никто не может. Он словно в воду канул. В Белом королевстве его не было. Во всяком случае, его люди побывали даже самых маленьких деревнях, но все тщетно. Пропал.
Советник отправил весточки в ближайшие государства, но ответ был отрицательным. Риган нигде не объявлялся.
Калама не утешало ничего. Ни десятки любовниц, готовых ублажать его дни и ночи напролет, ни многомирговые тренировки, ни явства, ни напитки.
– Матушка, – Калам пришел к матери. Она лежала в широкой постели с балдахином и смотрела вверх. Казалось, она умерла, но нет. Морщинистое лицо было чуть темнее белых волос, лежащих у нее на плечах. – Я, кажется, теряю интерес ко всему вокруг. Я уже не знаю, что меня может порадовать.
– Вла-а-асть, – прохрипела еле слышно старая королева.
– Увы, но и она уже не будоражит мою кровь, – признался Белый.
– Ты влюбился, – прошамкала она.
– Нет, – слишком зло и спешно ответил он. – Мое сердце не способно на это низменное чувство.
Калам разозлился, встал со стула и смешно покинул комнату, под почти загробный смех матери, от которого у него волосы становились дыбом.
Старуха права и они оба это понимали. У него не шла из головы шпионка, но он не собирался делить с ней постель и тем более королевство.
И он знал, что любовь рушит планы. И всячески открещивался от этого чувства.
Он упражнялся с мечом из чистого дара. Рубил, что было мочи по бревнам, чтобы хоть как-то отвлечься. Помогало.
– Люблю когда ты без майки, – тягучий голос раздался эхом в его ушах, заставляя замолчать и восстанавливать дыхание.