Дача Долгорукова (Повести и рассказы)
Шрифт:
Вдруг толпа ожила, задвигалась, стали занимать места. По рядам прошел гул, что-то вроде нашего: "Идут! Идут!" По коридору, образованному расступившимися людьми, шло долгожданное начальство, и впереди всех, как генерал, окруженный свитой, вышагивала, приветливо кивая головой направо и налево, моя знакомая Арминда. оказывается, встреча с моряками и вечер отдыха == одно и то же. И Арминда. Ах, Арминда!.. Комиссар! политический руководитель Касильды. Вот как!
Играли "Интернационал", произносили речи. Я читал стихи. Аплодировали. Но больше всех аплодировали нашему помполиту: он специально построил свое выступление из многочисленных "измов",
А потом было весело.
К сожалению, мне не пришлось станцевать с Арминдой. Сразу после торжественной части она ушла. Перед уходом подошла ко мне, пожала руку, чмокнула в щечку и с обычным "Чао, Николя!" удалилась. Больше я ее не встречал. Честно говоря, не стремился, как раньше, когда шли на "Льгове" в Касильду. Своим ли положением она как-то отделилась от меня, не знаю. Но все-таки и позже, даже сейчас, хотелось бы получить какую-нибудь весточку о ее жизни, делах, судьбе. Где ты, Арминда? Как ты там?
А Раймонда я и в этот приход в Касильде не увидел. И не мог увидеть. Во время нашей с Арминдой встречи у трапа "Льгова" я спросил у нее о нем. Она коротко ответила: "Муэртэ". И на мой недоуменный взгляд: "Контра!" Мелькнуло: как же теперь его беленькая Анжела?..
СТАРЫЕ КАДРЫ
Мне приснился мой старый флотский товарищ, с которым мы не виделись по меньшей мере около пяти лет. Сон был сумбурный, как в тумане. Утром даже невозможно было вспомнить, что происходило в этом сне. Но он толкнул меня в восполминания. Я вспомнил свою курсантскую юность, мореходную школу, где старшиной группы матросов был он, Володя Романовский, молодой розовощекий парень, ныне == один из опытнейших боцманов Балтийского морского пароходства.
Казалось бы, совсем недавно мы выслушивали премудрости морского дела от наших преподавателей, бывалых моряков, строем маршировали в столовую, на практические занятия, учились ходить на шлюпках, получали назначения каждый на свое первое судно. Но нет. Прошло, к сожалению, много времени с тех пор. Все мы за это время не только обзавелись семьями, обдетились, но и многие из нас стали дедами. И редко кто из моих однокашников не осел на берегу в силу различных обстоятельств. И как бы они с тоской ни "поглядывали в окно", сохраняя в сердцах любовь к морю и самые лучшие в жизни воспоминания, море продолжало жить своей бурной, неугомонной жизнью, полной неожиданностей и тревог. Эти тревоги продолжает многие годы делить с морем старый моряк Владимир Романовский.
Воспоминания расстроили. Сами собой сочинились стихи, посвященные Володе:
"И судьбою по жизни разбросаны,
Не привыкшие жить, не спеша,
Мы с тобой остаемся матросами.
Не стареет морская душа."
Этими словами я словно вновь приобщил себя к морю, к морякам...
Примерно через полгода после того, взбудоражившего мою душу сна, как-то возвращаюсь с работы, а жена сообщает, что у нас == гость. Это был Романовский. Совершенно седой, прическа напоминала хорошо изготовленный парик, усы по-мюнхаузенски торчали в обе стороны, и удивительно было, как они могут сохранять строго горизонтальное положение, не свисая вниз. Впрочем, во всем остальном это был тот же худощавый и стройный парень с синими, как небо над океаном, глазами. Только не розовощекий,
== Сколько лет, сколько зим?!. == и, оглядывая меня, чуть склонив голову набок:
== Я вижу, ты осел на суше неподалеку от шикарной таверны? Гладко выглядим... Иди-ка сюда, я тебя обниму, если сумею.
Мы обнялись. Пока жена накрывала на стол, сообщили о себе друг другу вкратце: что и как. Потом уж, за столом, рассказывали о своей жизни подробнее.
== Я ведь, считай, на том свете побывал. И, как сейчас любят писать, в трубе-тоннеле летал, и себя видел со стороны лежащим на операционном столе.
В одном из иностранных портов на него с большой высоты упал полутонный груз: коробки, весом каждая по 50 кг. Очнулся только в госпитале. Перед лицом == мадмуазель в белом халате и косынке, сам == в койке, а в брюшной поллости == шесть дырок. Несколько операций выдержал. Глядя на него, не поверишь тому, что он перенес. И в то же время его поведение не было бодрячеством. Послушаешь его и сам начинаешь верить, что все обойдется лучшим образом. А он:
== Я еще плавать пойду, вот посмотришь.
Это с множественными-то повреждениями различных внутренних органов. Я уважительно поддакивал, искренне веря, что он встанет на ноги, не останется инвалидом... Но чтобы плавать... Он оказался прав. Но пока... Оба мы были поражены тем, что Володя мне приснился именно в ту ночь, когда произошел несчастный случай.
Рассказывая о работе (а больше ему было рассказывать не о чем, так как дома бывал редко, а в море боцман на работе круглосуточно, как домохозяйка или крестьянин в дедовские времена) он с такой укоризной говорил о молодежи, пополняющей флот, и таким словами характеризовал их, что напоминал мне старого нашего кадровика:
== Варить, варить молодежь надо. Им же == больше прислушиваться к совету старых кадров. От этого еще никто не терял, а только приобретали...
== Володя, ты помнишь Иванова? Ну, который окал: "Пойдешь на "Ладогу"!"?
== А при чем здесь Иванов, он же не на нашей группе судов был... Помню. Любил нравоучения. Переубедить его в чем-нибудь было трудно. В полемике увлекался, и многие этим пользовались. Даже, вот ты сказал: "Пойдешь на "ладогу"!"... Это он мариману говорит. А тот: "Не пойду на "Ладогу"!" Ясно: "Ладога" == не подарок. Вот и перепираются, пока морячок вместо "Ладоги" специально не оговорится: "Не пойду на "Колпино"!" Тогда, увлеченный спором инспектор, сурово и решительно заключал: "А я говорю, пойдешь на "Колпино", и баста!" И довольного моряка назначали на хороший пароход. Такие разговоры я слышал. Но в
данном случае при чем здесь Иванов-то?
== Да что-то ты мне его шибко напоминаешь, сетуя на молодежь. Да, корень, помнишь, еще вроде недавно мы чуть кому под сорок "сорокотами" называли? А тебе сейчас? Полвека!!. То-то. Вот за это давай и пропустим еще по одной, старый кадр.
== Я старый не в смысле возраста, хотя и тоже не молодой, а в смысле морского опыта. Мы же ведь учились жизни у кого? У старых кадров. Помимо собственных дедов и отцов. Вспомни.
Конечно, он был прав. Жизненный опыт вызревает и множится под влиянием стариков, то есть тех, у кого свой жизненный опыт богат. Человеку свойственно подражать тем чертам в людях, которые ему самому нравятся. Брать пример. У моряков же это особенно ярко выражено == круг общения узок в течение длительного времени.