Дахштайн
Шрифт:
Сумерки окутали Прагу, зажигая фонари с теплым оранжевым светом. Однако как бы они ни старались светить, тени находили углы и ниши, собираясь там в зловещие сгустки, чтобы пугать прохожих. Даже воздух становился более стылым, словно подчиняясь наступающей тьме.
Мне расхотелось заходить в Дом Фауста, и я поехал обратно в свою квартиру. Нужно было придумать оправдание перед главным режиссером и заказать билеты на понедельник.
Снова зазвонил мобильный. Фил не сдавался, и, думаю, если бы я не ответил, через полчаса ломился бы ко мне. Нас разместили в квартирах на разных концах
– Дэн, я тебя убью, вот честно! Ты хочешь, чтобы я поседел, переживая, что у тебя случилось?
– Не волнуйся! Я в порядке.
– Скажи мне, чем я могу помочь?
Я ощутил неловкость оттого, что совсем недавно так бесился из-за Митсона. Он никогда не бросал меня и всегда вставал на мою сторону. Я глубоко выдохнул и попросил:
– Можешь как-то отмазать меня на пару дней со съемок?
– Я в шоке, – выдал Фил. – Ты точно Дэн Чейз?
Несмотря на шутку, в голосе Митсона слышалась обеспокоенность.
– Фил, мне нужно уехать на несколько дней в другую страну.
– Я лечу с тобой!
Тон его не подразумевал возражений с моей стороны, и будь ситуация другой, я с радостью сам позвал бы его.
– Нет, в этот раз я прошу тебя прикрыть мне спину здесь. Пожалуйста!
– Хорошо-хорошо, друг, – в голосе Фила прозвучало удивление, и он нехотя уступил, явно недовольный моим решением. – Главному не звони, я сам все улажу. Скажи хоть, куда летишь?
– В Исландию. – Пока он не стал снова настаивать на том, чтобы полететь со мной, я заверил: – Обещаю, что все расскажу тебе по прилете!
– Клянешься? – на полном серьезе переспросил Фил.
– Клянусь, – так же ответил я.
Наше детское обещание, которое мы дали, сидя в доме на дереве у Фила на заднем дворе: мы поклялись всегда приглядывать друг за другом, что бы ни случилось. А когда Фил чуть не погиб, катаясь на байке с очередной сокурсницей, я поклялся, что он не умрет, и это исполнилось. Так и повелось: если уж мы клялись, то все было серьезно.
Открыв несколько приложений для покупки авиабилетов, я слегка устрашился цен. Искать перелет пришлось тщательно. Не знал, брать ли обратный билет в этот же день и успею ли я вернуться, или профессору понадобится больше времени. Я понятия не имел, как разгадывались шифры. Торопить Уилла Крамера я не мог, спасибо ему за то, что вообще так легко согласился посмотреть на письма. Я боялся представить, что будет, если профессор окажется бессилен. Тогда останется только одно – лететь в ЛА за ответами, несмотря на бабушкин отказ. Я не хотел нарушать запрет. Еще с детства ба требовала от меня лишь одного: слушаться ее для моего же блага, что я и делал.
Нажав «купить», я стал обладателем билета в одну сторону на рейс Прага – Рейкьявик. Самолет должен был приземлиться в Исландии утром. Заранее посмотрев карту, я увидел, что от аэропорта до поселка Вик около двухсот километров, и было бы чудесно успеть показать письма профессору до темноты. Я подозревал, что он будет на раскопках, поэтому подобрал рейс исходя из всего вышеперечисленного.
Я не знал, что будет в письмах, но тайный шифр манил меня, словно красная ниточка, ведущая
Целую ночь прокрутился в постели. Как только впадал в дрему, сразу же в полусонных мыслях появлялась рыжеволосая девушка. Горло снова сжималось в спазме, и я просыпался. Так, промучившись до рассветных сумерек, сел на кровати и взял телефон. На экране блокировки высветилось около двадцати пропущенных от Фила и еще несколько от координатора «Баррандова». И это за последний час. Я надеялся, что там не пожар или землетрясение, потому что команда всегда отдыхала в выходные дни. Только собрался набрать Фила, но раздался звонок домофона, что взволновало меня еще больше.
– Собирайся, соня! – скомандовал друг, стоя в дверном проеме.
– Что случилось?
– В целом, ничего страшного. Так получилось, что главного пригласили на какую-то важную встречу. Он будет отсутствовать несколько дней, поэтому сегодня объявили внеплановый съемочный день.
Я просиял. Мне это более чем подходило. Отработав сегодня, я смогу спокойно улететь и не переживать, что пропущу стажировку. Единственный минус – свидание с Элишкой мне не светит. Наверняка снимать будут до полуночи, чтобы уложиться в график.
Простояв в пробках около часа, мы отдали дань дорожному богу в виде впустую потраченного времени. Объехав несколько аварий по пути, я радовался, что мы еще легко отделались. Не то что те бедняги, которых забирали на машинах скорой помощи. Первый раз видел настолько загруженную трассу в выходной день.
– Заедем на «бензинку»?
Бензинкой чехи называли заправку, и я активно закивал, потому что очень хотел кофе.
Фил дул на горячий чай и наблюдал за мной, щуря глаза от поднявшегося ветра.
– Спрашивай! – не выдержал я.
– Ты выглядишь иначе. Я переживаю за тебя, поэтому хватит играть в таинственность, Дэн. Расскажи мне. Я могу помочь!
– Нет!
Я упрямо поджал губы, чтобы ненароком не растрепать деталей предстоящей поездки. Митсон смотрел на меня не мигая, словно взглядом собирался пролезть в черепную коробку и выколупать оттуда все мои тайны.
– У меня создается впечатление, что ты не в себе, – проворчал Фил и, отвернувшись, выбросил стаканчик с недопитым чаем.
Я последовал его примеру. В полном молчании мы сели в машину и в гнетущей тишине добрались до киностудии.
– Фил?
– Захочешь поделиться, я весь внимание, – развел руками друг, спешно направляясь в павильон.
– Детский сад, – пожаловался я в пустоту.
Сжал руки в кулаки и направился следом. Фил присоединился к процессу выстраивания света. Я хотел пойти за ним, но на плечо легла тяжелая рука.
– Дэниэль! – главный раздраженно фыркал, напоминая лошадь, которую атаковали оводы. – Ты сегодня будешь помогать с костюмами. В прошлый раз мне понравилось, как ты вписал их в сцену, поэтому поработаешь над нарядами второй половины сезона для новой героини.