Дакия в огне. Часть первая. Лузий Квиет
Шрифт:
Квиет несколько сурово обратился к одноглазому:
– Приветствую!
– Юпитер Вседержатель и Громорвежец вам в помощь!– откликнулся незнакомец.
– И тебе того же! Кто ты будешь?
– Авлет Орозий.
– Это ничего мне не говорит, – ответил Лузий.
– Я бывший центурион V легиона Жаворонки, – пояснил старик.
– А-а! Знаю-знаю. Того самого легиона, который полностью пал с Фуском, – Квиет усмехнулся. – Выходит не весь V Жаворонки пал?! Кое кто из него и остался в живых…
– Было дело, префект, – не смутившись, ответил одноглазый. – Но меня за это не стоить укорять!
– Почему?
– Ну
– Ты так считаешь, Авлет?.. Хм-м…– и Лузий при этих словах усмехнулся.
– Да! Мы бились до последнего!– возразил старик.– Никто из наших не дрогнул и не проявил малодушие! Мы бились отчаянно! Все! И не уронили честь V Жаворонки. А ведь он был сформирован ещё самим Цезарем, который первое время содержал его на свои средства. У нашего легиона было славное прошлое. Он участвовал в завоевании Галлии, сражался в Африке и Германии, подавлял возмущение батавов в низовьях Рейна, и только в Дакийскую кампанию ему очень не повезло. Он попал в устроенную даками засаду.
– Что, получается бились до последнего и никто не сдался?
– Ни один из наших добровольно не сдался.
– Ну а ты сам-то почему тогда выжил, центурион? Можешь объяснить, почему живой и сейчас стоишь передо мной?
– Меня ранили. Я потерял сознание. Даки подобрали меня и не стали добивать, а решили сделать своим рабом. Ну а после их поражения они вынуждены были меня освободить, и теперь я живу здесь, у самой границы с Дакией.
– И как тебе было у даков в плену? – уже одноглазого старика спросил старший декурион-гетул.
– Жилось не сладко.
– А поподробнее можешь рассказать? – поинтересовался Дед.
– Мёдом, конечно же, меня они не потчевали, – ответил одноглазый. – Но даки хотя и суровы, однако же справедливы. Без причины они меня не обижали, это всё-таки надо признать.
– И сколько ты пробыл в Дакии? – спросил Авлета Орозия Квиет.
– Почти семь лет.
– А ты видел Децебала?
– Видел. Как тебя сейчас! – ответил префекту одноглазый.
– Ну и какой он, центурион? – переспросил Квиет. – О нём много говорят. И не знаешь, где правда, а где ложь.
Бывший центурион задумался и через какое-то время переспросил:
– Хочешь услышать моё мнение о дакийском царе, префект?
– Конечно хочу.
– Хорошо. Слушай! Децебал – великий воин! Он хотя и враг, но это следует признать! Одно время я у него был в услужении. Я четыре раза пытался бежать из плена, но всякий раз меня ловили. И после четвёртой попытки мне подрезали сухожилия. И теперь я еле хожу. Однако после последней победы нынешнего принцепса, мне даки были вынуждены вернуть свободу.
– А расскажи ещё о Децебале? – не смог скрыть своего любопытства Квиет.
– Ну, что ж, могу и ещё кое-что о нём рассказать…Если у тебя есть время и ты не спешишь…
– Я вообще то спешу, но тебя всё-таки послушаю, Орозий, – ответил Квиет. – Ну, не тяни только, давай, рассказывай.
– Хорошо, слушай, – и одноглазый старик, бывший центурион V легиона Жаворонки, усмехнулся, и от этой усмешки его изуродованное лицо вдруг окончательно перекосило и оно стало ещё более неприятным и даже не живым, а уже походило на маску.– Вот скажи, префект, почему у даков на всех их знамёнах изображаются волчьи головы? Ты знаешь, почему?
Квиет пожал плечами.
Орозий
– У даков имеются родовые знаки. Как у многих варваров. Такие, как у тех же пиктов в Британии или кантабров в Иберии, и-или…
– Да, знаю… Говори по сути!
– У Децебала родовой знак- волк. Он достался ему от его предков- вождей из сарматского племени дахов, которые пришли в землю фракийцев примерно семь поколений назад. Теперь у даков везде изображён этот хищник. Именно дахи сумели объединить все северофракийские племена и те переняли своё название у пришельцев, немного его переиначив на свой лад. Децебал коренаст, но сила у него неимоверная. И лучше него никто из даков не владеет мечом. Да и среди римлян, я так думаю, мало найдётся ему достойных соперников. А ещё он отменный охотник и стрелок. Я тому свидетель. Стреляет он не хуже скифов. Ну и про дерзость и отвагу его вообще ходят легенды. Однажды он в одиночку отбился и обратил в бегство целый отряд сарматов. А сарматы- славные воины! Он, кажется, ничего в этом мире не боится. Да что в этом мире?! Он не боится даже своего всемогущего бога, которого даки зовут Замолксисом! И даки своим царём восхищаются. И все они, во всяком случае простые даки, его поддерживают. И его боготворят. Так что Децебал- серьёзный противник! Его недооценивать нельзя. Он себя ещё покажет!
– Удачи, старик! – в ответ произнёс Квиет, и больше ничего не добавив, он тронул коня.
Квиет и без этого одноглазого бывшего центуриона уже много чего слышал о Децебале.
«Да-а, это действительно был очень серьёзный противник! И он вновь бросал вызов Риму! Уже в третий раз.»
Квиет вновь направился в голову колонны.
За префектом двинулась и вся остальная ала перегринов легиона XIII Сдвоенного.
– Надеюсь в этот раз Децебала вы окончательно одолеете… И свернёте ему шею. В помощь вам… да помогут Юпитер Великодушный, Марс и Фортуна Всеблагая…– прошептал одноглазый старик, бывший центурион полностью уничтоженного даками V легиона Жаворонки, а теперь отставник и гражданин приграничной Бононии.
Глава пятая
Ламбес поразил Лузия-Мабуале. Именно в Ламбесе он впервые увидел настоящие дома. И, в том числе, многоэтажные. В два-три, и даже в четыре этажа. Поразили его и скульптуры, особенно их было много на главной городской улице, и все они были раскрашены и как живые. Поразили также и похожие на стволы пальм многочисленные колонны, и двигавшиеся по улицам повозки. Но ещё более его поразил город Цирта.
Этот город уже являлся столицей провинции Нумидия.
В Цирте жил хозяин чёрного мальчугана, вернее- хозяйка, которую звали Юлией Тавирикой. В целом она была безобидной и неуклюжей, и почти всегда спокойной. Юлия Тавирика являлась вдовой легата римской армии, и загорались её глаза лишь только тогда, когда она начинала вспоминать о своих предках. Её древний род восходил к пунийцам (переселенцам из Финикии, осевшим когда-то в Северной Африке и основавшим Карфаген). И в её роду попадались суффеты Карфагена (это были высшие должностные лица в Карфагенской республике), а один из предков был даже родственником Ганибала. Того самого! Едва не погубившего Рим. (Этот предок являлся мужем младшей дочери брата Ганибала, и звали его Гемелькартом).