Далёкая и близкая
Шрифт:
Молчание явно затягивалось.
Она ждала, что Лайм поинтересуется, долго ли ему еще торчать в дверях, однако он задал другой вопрос:
— Ты всегда выходишь открывать дверь в таком виде? — ухмыльнулся он.
Флора недоуменно нахмурилась, но через секунду поняла, что он имеет в виду. В этой квартире было так холодно, что она стала замерзать по ночам, и на следующий день после переезда купила себе теплую байковую пижаму. Сейчас она стояла перед ним в одном лишь
— Надеюсь, на твоей двери есть цепочка? — вдруг спросил Лайм.
— Да, а что?
— Тогда почему ты ею не пользуешься? — В его голосе прозвучало явное раздражение.
— А тебе-то какое дело? — разозлилась Флора. Она увидела, как он крепко стиснул зубы, но не испугалась. Теперь ей уже нечего бояться. — Тебя не должно волновать, что и как я делаю, не правда ли?
Лайм пристально взглянул на нее.
— Еще не знаю, — медленно произнес он. — Это надо выяснить.
Ее глупое сердечко подпрыгнуло в безумной надежде. Неужели он хочет помириться? Но тогда Лайм должен попросить прощения, а по его виду не скажешь, что он чувствует за собой какую-то вину.
Муж, не дожидаясь приглашения, прошел в комнату.
— Может быть, ты все-таки скажешь, чем вызван твой визит? — как можно спокойнее спросила она.
Лайм повернулся к ней.
— Я хочу знать, беременна ты или нет.
На мгновение Флора потеряла дар речи, всецело поглощенная тем, чтобы не выдать своих истинных чувств.
— Это все, что тебя волнует?
Лайм снял куртку и бросил ее на стул.
— Я несу ответственность за тебя, — сухо сказал он, и его глаза недобро сузились. — Если ты, конечно, носишь моего ребенка.
— Что ж, тебе потребовалось немало времени, чтобы решить, стоит ли беспокоиться, правда? — Эти слова сорвались у Флоры с языка, прежде чем она успела их обдумать. Черт, что же с ней творится? — Я живу здесь уже несколько недель, но до сих пор тебя не интересовали мои дела.
— Все это время я был в Штатах.
— Надо же, а я и не знала, что там не умеют пользоваться телефонами!
Лайм сел в кресло и вытянул ноги. Флора же продолжала стоять перед ним, как провинившаяся школьница.
— Я не звонил тебе, потому что разозлился. Еще никогда в жизни я испытывал такого гнева! Мне нужно было остыть и успокоиться, и я не хотел разговаривать с тобой по телефону, считая, что такие вещи лучше обсудить при личной встрече. Когда…
Но Флора его уже не слушала.
— А как ты попал в Штаты? — выкрикнула она, ослепленная внезапной вспышкой ревности. Ей представился Лайм вдвоем
— Вообще-то она ничего не знает, — подчеркнуто спокойно возразил Лайм. — Я ей не докладывал.
— Ну, так скоро узнает!
— Прекрати, Флора, сядь. Давай поговорим, — мягко предложил он.
Ей действительно пришлось сесть, потому что колени предательски задрожали. Она опустилась на единственную кушетку и уставилась прямо в его недобрые глаза.
— Ты хоть знаешь, что у нее крашеные волосы? — усмехнулась Флора.
— Это вряд ли имеет какое-то значение, — наконец, улыбнулся Лайм и тут же вновь посерьезнел. — Знаешь, Мирра больше у меня не работает.
— Что случилось? — с показным равнодушием поинтересовалась Флора, хотя сгорала от любопытства.
— Она осталась в Америке со своим женихом. Похоже, эта девица специально искала работу в Англии, чтобы заставить его ревновать. Что ж, это ей удалось. Их свадьба состоится через месяц. Ловка, ничего не скажешь.
— Как же ты это пережил, бедняга? Надо полагать, теперь у тебя разбито сердце? — ядовито осведомилась Флора.
— Перестань, — повторил Лайм, на этот раз с явным раздражением. — Я здесь вовсе не для того, чтобы обсуждать Мирру.
Она усмехнулась и, подхватив волосы, попыталась закрутить их в пучок.
— Что же привело тебя сюда?
— Я уже сказал: мне необходимо знать, беременна ты или нет? — отбросив приличия, грубовато спросил он.
Не зная, что ответить, Флора просто молчала.
— У тебя были месячные?
— Нет.
Лайм вздохнул и вытащил портсигар, но, бросив взгляд на жену, убрал его обратно в карман.
— Извини, — неожиданно сказал он, подняв на нее глаза.
Флора много раз проигрывала в воображении подобный разговор, представляя возможную реакцию мужа на это сообщение. Однако Лайм вел себя совсем не так, как она ожидала, — с мрачным, безрадостным выражением лица он выслушал известие о том, что скоро станет отцом.
И вдруг весь страх и ужас, мучившие Флору с того самого момента, как она убедилась в своей беременности, куда-то пропал. Она даже обрадовалась. Это их дитя, с нежностью подумала она, оберегающим жестом кладя руки на живот, ее и его. Теперь Лайм может убраться из ее жизни, но ему никогда не отнять у нее ребенка!
— Ах, теперь ты извиняешься? — вдруг разозлилась она. — Черт побери, тебе есть за что просить прощения! Ты был инициатором нашей ссоры. Если бы я не услышала…