Далекие королевства
Шрифт:
И это было похоже на правду, поскольку все наши люди быстро обзавелись подружками, быстро восстановили силы, хотя поначалу были способны лишь на то, чтобы сделать глоток воды да утереть пот со лба. Что же касается секса, то в этом племени нравы были довольно простые — местные женщины частенько меняли партнеров, иногда даже вдвоем навещая какого-либо красивого или очень сильного мужчину. Даже Диосе пару раз предложили, если пользоваться их выражением, «прогуляться при луне». Диосе изобразила возмущение, но я понял, что на самом деле она была польщена. Даже Кассини раз или два был замечен в том, как ускользал в укромный уголок с какой-нибудь девушкой, и это, несмотря на мое предубеждение, доказывало, что все-таки и среди воскресителей
Особенно впечатляло поведение Яноша. Он походил на самца-оленя в пору гона. К лачуге, где он спал, а вернее, спать ему удавалось мало, непрерывным потоком шли по одной, а то и по две молодые женщины.
Что же касается меня, то мне была нужна только Диосе. Она же, неизменно страстная, была неистощима изобретательна в любви, порой становилась стыдливой и скромной, порой развязной. Скоро я даже почувствовал настоящий избыток сил и стал совершать дальние прогулки, а потом и забеги длиной в лигу по берегу реки каждый день. Затем я принялся бегом осваивать их каменную лестницу во внешний мир. Даже теперь я чувствую, какое это было странное время. Когда я поднимался наверх, то чувствовал себя как под гигантским куполом, если можно себе представить столь грандиозный стеклянный купол. Выше и вне его, где заканчивалось всегда ясное, голубое, прозрачное небо, казалось, бушевала бесконечная буря, яростная буря, в которую нам предстояло все же вернуться.
Однажды я уговорил Кассини подняться со мной, прихватив карту наблюдателей, и попытаться оживить ее заклинанием. И карта чудесно отозвалась. Вновь мы видели Кулак Богов, и теперь между этими горами и Долиной, где мы сейчас находились, появилось несколько новых загадочных отметин.
Во мне росло нетерпеливое желание двигаться дальше. К тому же у моей озабоченности были и реальные причины — приближалась осень. Если карта говорила правду, если мое видение в Ориссе не лгало, то на пути в Далекие Королевства должны были вскоре подняться горные цепи. А нам в нашем затянувшемся путешествии уже по горло хватало приключений, чтобы еще добавлять к ним снег и лед в горах, камнепады и бураны.
Но люди восстанавливали силы медленно. А мне совершенно не хотелось здесь зимовать, пусть жители Долины и оказывали нам огромное гостеприимство. И наконец я принял решение. Отряд разделяется. Здесь я оставил больных и ослабленных во главе с сержантом Мэйном. Трое самых выносливых идут дальше.
Я рвался вперед, стремясь по возможности быстрее добраться до Кулака Богов. Мы разведаем путь через перевал, узнаем, далеко ли оттуда до Далеких Королевств, и вернемся в Долину. И если к тому времени все будут готовы, а мы не встретим на своем пути препятствий, то все вместе отправимся уже изведанной тропой через перевал. Если это не удастся, то мы перезимуем здесь, среди друзей. Из бесед с опытными солдатами я знал, что маленькому отряду легче, быстрее и безопаснее продвигаться. Правда из этих же бесед я выяснил, что если на стороне врага элемент неожиданности, то маленький отряд становится уязвимее.
Кроме того, я был решительно настроен оставить здесь и Диосе. Теперь, много лет спустя, я вижу, каким дураком тогда был — ведь она уже доказала свою стойкость и выносливость за время пребывания в плену и за время похода по заброшенным землям. Но… но ведь если бы она погибла из-за моей безрассудной решимости отправиться в дальнейший путь с небольшим отрядом, я бы никогда себе этого не простил. Когда я сообщил ей о своем решении, она разгневалась. Интересно, сказала она, как бы ты чувствовал себя на моем месте, если бы тебя насильно похитили или хуже того? Что ей тогда сказать моему отцу по возвращении в Ориссу? Как отнесется к ней отец, когда узнает, что она, дочь правительницы Салси, позволила погибнуть своему любимому, отпустив его одного в неведомые земли? Из чего я понял, что мы, оказывается, оба настроены вместе вернуться в Ориссу, не расставаясь. И я решил, что поступлю правильно,
Впрочем, ничего из сказанного ею не изменило моих намерений: идти должны были Янош, Кассини и я. Хотя, с другой стороны, я не мог понять, насколько нам нужен воскреситель. Может быть, он и стремится в Далекие Королевства не меньше моего, или только однажды у него был такой припадок? Но вряд ли отряд из трех человек не вызовет у него мысли о самоубийственности затеи. Кроме того, еще в той части пути, где он мог помыкать солдатами, он уже проявил себя как скверный товарищ, а теперь ведь ему все придется нести на себе самому, и наконец, этот человек был явно не боец, должен я был признаться себе, и толку от него в схватке было бы меньше, чем от последнего из солдат Мэйна.
Итак, остаемся, значит, только мы с Яношем. Но за эти последние несколько дней, что я обдумывал свой план, мне почти не удавалось встретиться с моим другом. Он был очень занят своими туземками, а может быть, как я догадывался, и чем-то еще. Ведь не случайны же были его таинственные приготовления в Ликантии. И тогда я отправился в его жилище. Изнутри слышалось какое-то бормотанье и стоны. Я подождал, пока воцарится тишина, и только тогда постучал в дверной косяк.
— Кто?
— Амальрик. В некотором смысле твой начальник.
— Входи, дружище.
Не зная, что и ожидать, я вошел. Я и представить не мог, что делается внутри. Большая комната была заполнена дымом от благовоний. Мебель всю выставили наружу. Со стен свисали три пергаментных свитка с символами, значения которых я не знал. Пол был посыпан белым песком. Красным песком на белом была изображена пентаграмма, находящаяся внутри треугольника, который, в свою очередь, был обведен окружностью. В комнате находилось семь человек. Шестеро женщин и Янош. Янош был одет в тонкий красный халат. На пятерых женщинах были лишь красные набедренные повязки, больше ничего. Каждая из них стояла на коленях по углам пентаграммы. И они удерживали, судя по всему не насильно, шестую женщину, лежащую внутри изображения, ухватив ее за руки, ноги и волосы. Та была полностью обнажена. Ни одна из них не обратила на меня ни малейшего внимания. Ясно было, почему меня не замечает и шестая, — она возвращалась из того далекого места, куда мы уходим в оргазме, и песок вокруг ее бедер был изрыт и влажен. А остальные застыли как в трансе.
— Закончили, друзья мои, — мягко сказал Янош, и женщины обрели нормальные выражения лиц. Они помогли шестой сесть, и кто-то поднес ей вина. Они все узнали и поприветствовали меня. Никто из них, казалось, не считал всю эту обстановку необычной.
Янош провел меня в соседнюю комнату.
— Боюсь, что последствия этих развлечений будут нас только отвлекать, — лукаво сказал он. — Так что тебя привело сюда? — поинтересовался он. — Я-то полагал, что в этот час вы с Диосе должны быть уже в стране блаженства.
Я не стал ему рассказывать, что Диосе и я временно забыли о существовании друг друга. А рассказал я ему о своем решении. Он поднял руку и коснулся фигурки танцовщицы, висевшей на его обнаженной груди.
— Занятно, — задумчиво произнес он. — Небольшой отряд, проводящий разведку местности. А знаешь, Амальрик, иногда я думаю, что из тебя получился бы скорее одаренный разведчик, нежели удачливый купец.
Я поблагодарил его и сообщил, что хотел бы выступать через день или два, как только заготовим провизию и подготовим оружие.