Далёкие миры

Скляренко Алексей

Чен, после вчерашнего совещания получивший возможность, изредка, с согласия Макса, появляться на публике, этим не злоупотреблял, зарывшись по свою виртуальную макушку в недра искина «Шёпота ночи».

Пока не забираясь в само ядро искина, пытался понять, найти ниточки учинённой подлянки.

Как и Фош, уверенный что она есть и самое страшное если это сделано на заводском уровне, ещё в процессе зарождения ядра. Этот вариант неизлечим, никакая программа такой искин не исправит. В таком случае, метод один — только на выброс.

Пять

суток в этом прыжке и пару в промежуточной системе, где в планах установка ретранслятора гиперсвязи, на проверку рейдера и его искина у них есть. Не найдут, будет ещё одна система, со вторым ретранслятором, после неё всё. Шутки кончатся, начнётся работа с тихим, (хотелось бы) проходом паучьих систем, со сжатыми файлами отчётов после них.

Там, отдых светит только в гипере, в коротких прыжках от системы к системе. Тяготы не пугали, больше тревожила непредёленность дальнейшего существования и, если честно признаться, было страшновато пускаться в одиночное плавание.

Без контракта, стабильной бызы с флотскими доками на самый плохой случай. Но и жёстко связывать себя на неопределённое время с флотом, к чему подталкивал подаренный патент, действующий только в таких условиях, тоже не хотелось.

Так, в работе и сомнениях и шли эти дни, приближаясь к выходу из прыжка в первой, проходной, системе под ничего не говорящим обозначением ТХ- 22. 10-1. Где у них будет длительная задержка, несогласованная со штабом, принятая уже в прыжке по просьбе командира малых кораблей Трейма.

С целью обкатки разношёрстной команды из только что закончивших учебный курс землян и ветеранов, с разными знаниями и опытом. У одних зашкаливающим, притом боевым, у вторых имелась только голая теория и учебные бои на тренажёрах. Заодно и обкатают аграфские «Урханы», определившись с составом экипажей на них.

Всё это не считая наработки режимов разгона на движках обоих кораблей и развёртывание ретрансляторной станции. Сообщать штабу о внеплановой задержке, Макс не собирался, как и идти дальше не подготовив к этому команду.

Некоторое разнообразие в тянучку прыжковых будней внёс Петро, на четвёртые сутки, под самый вечер появившийся в каюте Макса.

С новостью высказанной сразу у её порога:

— Замки сейфов вскрыты, идём смотреть что там!

— Какие сейфы, ты о чём Петя? — не понял Макс.

С ранением и хлопотами, совсем забывший о двух трофейных сейфах из капитанской каюты и рубки» Неркуса», так и не проданных службе Форни. О чём напомнил Петро, всё это время (свободное, личное) занимавшийся их взломом.

Выучив для этого нужные базы управления дроидом-взломщиком, аграфским мелким паучком, мечтой местного криминалитета. Временем изучения этих баз и определялся взлом этих крепостей, всеми кроме Петра забытых, затёртых наложившимися сверху событиями.

Ожидаемо, в каптёрке устроенной для себя Петром, толкалось двое техников их бывших Сергачёвских, ждали только обещавщего присутствовать Зинта. И пока,

два отливающих металлом шкафа, один, в размер установленного в капитанской каюте «Игла», второй чуть поменьше, спокойно стояли у стенки дожидаясь решения своей участи. Рядом с ними, сложивший лапки паучок-дешифратор, сделавший свою работу и оживившийся при появлении инженера.

Толстые дверки обоих сейфов распахнулись без неожиданности, без направленных взрывов и уничтожения содержимого, которого хватало. Ожидаемо, в малом сейфе, по уверениям Петра вырезавшего его из стены рубки, на первый взгляд, ничего интересного не было.

Кроме трёх блоков памяти и небольшого герметичного бокса с запасными нейросетями. По принятым во флоте правилам, НЗ для замены повреждённых в бою или походе, когда нет возможности дождаться возвращения на базу.

Блоки памяти это для Чена, уже потиравшего виртуальные ручки, а разбираться с этим боксом срочно вызвали Вулфа. Внутренности большего сейфа, из капитанской каюты заинтересовали больше: прежде всего наличием, опять же, вскрытого небольшого бокса с пятью наручными искинами.

Похожими на окольцевавший руку Макса и по поверхностной оценке Чена, вызывающими его интерес. Мелочёвка, в виде личного оружия: бластера и ритуального дворянского меча, особо не заинтересовало. Как и аккуратная стопка банковских чипов, скорее всего запароленных с неизвестным содержанием.

Это работа для Чена и по его внезапному восклицанию:

— Ядро искина!

Сказанного эмоционально, с давно забытой заинтересованностью, Макс понял, что не скоро узнает их содержимое.

На его внутреннем взоре, Ченом был выделен куб тускло оранжевого цвета сиротливо спрятавшийся в углу нижней полки. Небольшой, с гранью около тридцати сантиметров, с матовым отливом неизвестного материала.

— Навигационный искин Джоре, — поспешил пояснить Чен, добавив для ясности:

— Точнее его ядро. Без энергии и пока непонятно, живое, или нет.

Интересно было наблюдать лёжа на подобии мягкого земного дивана за паучком-дешифратором что-то перебирающим своими манипуляторами на одной из граней игрушки Чена — ядра найденного искина. Озаботившегося перемещением его вместе с дроидом в капитанскую каюту, как было сказано, для изучения.

Чему Макс и не пытался мешать, зная о выработавшемся комплексе неполноценности своего помощника из-за утери, точнее, повреждения некоторых файлов его памяти. В том числе и с координатами системы с хранящимся в ней корабле.

Так что пусть забавляется пока свободен. Поработав с корабельным искином и проверив его перефирийные системы, лезть в глубину Чен не решился, боясь нарушить настройку прыжка, оставив его в спокое, ненадолго, до выхода в нормальное пространство.

Общению с Максом это ковыряние в древности не мешало, как и параллельной работе по контролю за обоими кораблями. Через сутки готовящимися к выходу из гипера. На этот раз с целым списком задач требующих решения в ожидающей их системе.