Далекие странники
Шрифт:
— Вроде, раньше ты говорил, что хочешь жить и умереть со мной, — беззлобно пошутил Чжоу Цзышу.
— Говорил, но ты не поверил, — Вэнь Кэсин тоже улыбнулся.
— Прямо как… Как Юй Боя, разбивший гуцинь? — вмешался Чжан Чэнлин.[323]
Лица обоих мужчин погрустнели. Чжан Чэнлин посмотрел сначала на одного, потом на другого, пытаясь понять, чем расстроил их. Немного спустя Вэнь Кэсин тихо произнёс:
— «В мире не осталось никого, кто поймёт «Высокие горы» и «Бегущие воды», так для кого мне теперь играть?» Это близко к правде… Но не вся
Вэнь Кэсин больше ничего не прибавил и в молчании продолжил следовать по пятам Е Байи. Неожиданно тот споткнулся и замер, вслушиваясь в окружающую тишину. Подняв руку, Е Байи дал знак остальным не двигаться и шёпотом приказал:
— Тихо!
Чжоу Цзышу крепко схватил за руку Чжан Чэнлина. Сразу же после этого все четверо одновременно посмотрели под ноги. Земля дрожала, а в воздухе нарастало непонятное жужжание. Вэнь Кэсин кинул на Чжоу Цзышу меланхоличный взгляд, означавший: «Я предупреждал, что не стоит доверяться обжоре, но ты меня не послушал».
У Чжоу Цзышу не хватило времени на ответный сигнал, потому что в следующий миг земля содрогнулась от взрыва. Мощная волна энергии катилась из недр, грозя вот-вот выйти наружу. Путники подпрыгнули над дорогой, но сюрпризы только начинались. Удерживая Чжан Чэнлина, Чжоу Цзышу попытался оттолкнуться от толстой ветви для следующего прыжка, но ветка переломилась, будто была бумажной подделкой. Потрясённый Чжоу Цзышу крутанулся в воздухе, чтобы достать носком сапога до ствола дерева, оттолкнулся, а в следующий миг дерево накренилось и с грохотом повалилось.
Чжан Чэнлин уткнулся лицом в грудь шифу, с горечью вспомнив наставление своего домашнего учителя:«Прислонись к горе, и гора упадёт; прислонись к дереву, и дерево сломается».[325] До чего правдивые оказались слова! Другое мудрое изречение «игнорируй советы старших на свой страх и риск»[326] лишь подкрепляло предыдущее.
Земля распахнулась зловещей пастью, готовой поглотить всех и каждого. Благодаря импульсу толчка от дерева, Чжоу Цзышу перенёсся на пять чжанов[327] в сторону от зияющей ямы. Он едва устоял на ногах и не успел выдохнуть, как похолодел от ужаса: Вэнь Кэсин и Е Байи исчезли в мгновение ока! Затем под ногами Чжоу Цзышу разверзлась пустота и он почувствовал, как падает.
Участок земли, на который они с Чжан Чэнлином приземлились, оказался ловушкой, захлопнувшейся над их головами. Тут же стало понятно, почему Е Байи и Вэнь Кэсин так быстро пропали — за долю секунды Чжоу Цзышу успел только прикрыть собой мальчишку, заключив его в кольцо рук, и кромешная тьма поглотила обоих.
Яма казалась бездонной, и Чжоу Цзышу посчитал, что они могут разбиться насмерть, если ничего не предпринять. Резко на вдохе собрав ци, он хлопнул ладонью по скальному выступу. От сильного удара в стене образовалась воронка, выбросившая обломки камней и комья грязи, но падение немного замедлилось.
Используя технику свободного цингуна, не оставляющего следов, Чжоу Цзышу оттолкнулся ногой от стены. Его фигура зависла в воздухе, словно приклеенная к отвесной скале, но Чжоу Цзышу сразу понял, что
«Плохо дело», — пронеслось в его голове, когда кусок разбитой стены неожиданно дрогнул. Из трещины выскочило острое лезвие, чудом не превратив их с Чжан Чэнлином в танхулу.[328] Оба дёрнулись от неожиданности. Из-за потери равновесия Чжоу Цзышу пришлось отлепиться от стены, и падение возобновилось.
К счастью, они были почти на дне ямы. Чжоу Цзышу приземлился на ноги, с облегчением отпустил Чжан Чэнлина и отыскал в карманах маленькую светящуюся жемчужину. В прошлый раз они с Вэнь Кэсином использовали её, когда были заперты в пещере-ловушке. Хотя камень сиял довольно тускло, освещение позволяло оглядеться вокруг. Чжоу Цзышу подумал, что в последнее время он слишком часто попадает в зловещие подземелья. Может быть, в прошлой жизни он обидел суслика или крота?
— Шифу, — робко позвал Чжан Чэнлин.
— Шшш… Ни звука, — шепнул в ответ Чжоу Цзышу.
Но Чжан Чэнлин был слишком напуган, чтобы послушаться, и пропищал:
— Но… Шифу, смотри туда!
Чжоу Цзышу не нуждался в подсказках, чтобы заметить пару блестящих глаз, следивших за ними из угла тесной каменной камеры. Подняв выше светящуюся жемчужину, он рассмотрел картину целиком.
Гигантский питон толщиной со взрослого человека уставился на чужаков, высовывая и пряча раздвоенный язык. Как говорится, беда не приходит одна.[329]
Чжоу Цзышу облизнул губы и глубоко прочувствовал, каково находиться в одной связке с невезучим человеком. Чжан Чэнлин привлекал несчастья с такой лёгкостью, что удивительно, как у него вода не застревала между зубов при питье! В довершение ко всему, сильный ужас превратил мальчишку в неугомонного балабола: слова посыпались из него, как из рога изобилия:
— Ши…. Шифу, я слышал, что питоны двигаются очень быстро… Так быстро, что обычному человеку не увернуться. И… может быть, у питонов плохие зубы, потому что перед тем, как проглотить жертву, они сначала душат её, а потом сдавливают, пока кости не раскрошатся, а внутренности не превратятся в желе. Тело становится кожаным мешком с фаршем внутри. Только… Только потом питон проглатывает человека. Целиком.
— Закрой. Свой. Рот! — сквозь стиснутые зубы прорычал Чжоу Цзышу. Он уже держал руку у пояса наготове, сжимая рукоять Байи.
Под отчаянный вой Чжан Чэнлина питон поднял голову и молниеносно атаковал.
Примечание к части
?Тупая рисовая кадка — ??, бесполезный человек или обжора.
?«Из грязи выходит...» — «О любви к лотосу», Чжоу Дунь И (XI в.), фрагмент в переводе В. М. Алексеева.
?Король ядов гу — яд гу на протяжении сотен лет считался самым смертоносным в Китае. В одну ёмкость помещали гадюку, сороконожку, скорпиона, жабу и паука. Животные убивали друг друга, пока не оставался кто-то один. Выживший впитывал яды побеждённых врагов и превращался в самое ядовитое существо на земле, из которого впоследствии извлекали яд гу.