Дальгрен

Дилэни Сэмюэл

«17» погасло; открылся полумрак.

Квартирная дверь в одном конце бежевого коридора стояла нараспашку; оттуда дымило серым светом. В другом горела минимум одна лампочка в шаре плафона.

Приближаясь к шару, он миновал 17-В, 17-Г, 17-Д.

После третьего звонка (а между ними – с минуту) он решил уходить: и направился вниз по лестнице, потому что в лифте было черным-черно и слишком жутко.

– Да?.. Это кто?..

– Меня прислала мадам… миссис Браун.

– А. – Зазвенело всякое. Скрежетнула дверь на двухдюймовой

цепочке. Поверх звеньев на него воззрилась женщина сильно, пожалуй, под пятьдесят, с затененными волосами и бледными глазами. – Это вы молодой человек, которого она обещала прислать помочь?

– Ага.

– А, – повторила она. – А, – закрыла дверь и открыла, сняв цепочку. – А.

Он шагнул в квартиру на зеленый ковер. Женщина, отступив, смерила его взглядом; ему уже стало неловко, и неопрятно, и нервно.

– Эдна объяснила, что нам нужно?

– Прибраться, – ответил он. – Вынести что-то?

– И перенести…

Два раза постучали, и в громкий смех двоих мужчин влился женский смех.

Они оба посмотрели на акриловый ковер.

– …в квартиру выше, – сказала она. – Полы, стены в этих домах такие тонкие. Все слышно. Всё. – Она завела глаза вверх, и он подумал: почему она дергается… это она из-за меня дергается? Она сказала: – Помогите нам освободить квартиру наверху. На девятнадцатом этаже, в другом конце коридора. Там есть балкон. Мы подумали, будет мило. Здесь у нас балкона нет.

– Эй, мам, а что?..

Она наполовину высунулась в коридор, и он ее узнал.

– Что, Джун?

– Ой… – Не узнавание, нет, хотя она придержалась за стенку и похлопала на него глазами. Желтые волосы мотнулись и ударили ее по плечам. Она кривилась, стоя под зеленой стеной чуть бледнее ковра. – А Бобби дома?

– Я его послала вниз за хлебом.

– Ой, – снова, и назад к себе.

– Я… – сделала паузу, подождала, пока он на нее посмотрит, – миссис Ричардс. Мой муж Артур придет совсем скоро. Но вы заходите, я объясню, что нужно сделать.

В гостиной – сплошь панорамные окна. За приподнятыми шторами – перекат лоскутной травы между кирпичными многоэтажками.

– Садитесь, например, – ее палец оторвался от подбородка и указал, – сюда.

– Мне с утра не удалось как следует помыться, и я довольно грязный, – а потом сообразил, что она потому и выбрала именно этот стул. – Нет, спасибо.

– А вы живете?..

– В парке.

– Садитесь, – сказала она. – Прошу вас. Прошу вас, садитесь.

Он сел и постарался не прятать босую ногу за сандалию.

Она примостилась на краешке углового дивана.

– В девятнадцать А, куда мы хотим переехать, честно говоря, разгром. Сама квартира в хорошем состоянии – стены, окна; столько окон везде побито. Мы писали в домоуправление. Но не удивлюсь, если они потеряли письмо. Все так плохо работает. Столько народу разъехалось.

Дребезг и стуки прошли по коридору, а потом кто-то кулаком заехал в дверь!

Пока

он пытался приструнить свое удивление, обрывочные шепотки снаружи расползлись смехом.

Миссис Ричардс выпрямилась – закрыв глаза, прижимала кулачок к животу, другой рукой месила диван. Складки между сухожилиями над воротником пульсировали то ли медленным сердцебиением, то ли частым дыханием.

– Мэм?..

Она сглотнула, поднялась.

В дверь снова заехали кулаком; он увидел, как затряслась цепочка.

– Уходите! – Руки ее стали точно когтистые лапы. – Уходите! Уходите, я сказала!

Шаги – три или четыре пары, одна на высоких каблуках – перемолвились словечком с эхом.

– Мама?.. – вбежала Джун.

Миссис Ричардс открыла глаза, рот и перевела дух.

– Они так, – оборачиваясь к нему, – уже второй раз за сегодня. Второй. А вчера всего один.

Джун то поднимала кулачок ко рту, то опускала. У нее за спиной – стена в шершавых зеленых обоях, полки с растениями в латунных горшках на неполиваемой высоте.

– Мы переезжаем в другую квартиру. – Миссис Ричардс снова вздохнула и села. – Мы написали в домоуправление. Ответа не получили, но все равно переедем.

Он положил тетрадь на стол возле стула и посмотрел на дверь:

– А кто там?

– Не знаю. Не знаю; знать не хочу. Но они скоро… – она помолчала, взяла себя в руки, – скоро сведут меня с ума. По-моему, там… дети. Заселились в квартиру внизу. Столько народу разъехалось. Мы переедем наверх.

Джун то и дело озиралась через плечо. Ее мать сказала:

– Вам, должно быть, очень нелегко жить в парке.

Он кивнул.

– Вы давно знакомы с миссис Браун? Спасибо ей, что прислала нам подмогу. Она выходит в город, общается с людьми. Мне-то кажется, что снаружи небезопасно.

– Мама почти не выходит, – выпалила Джун поспешно, однако не без заминки; она и вечером накануне так говорила.

– Это небезопасно, и я не понимаю, зачем женщине так рисковать. Будь я кем другим, вероятно, считала бы иначе. – Она улыбнулась. Ее темные волосы уже седели, укладка недавняя и простая. – Сколько вы сможете поработать?

– Сколько вам потребуется, я думаю.

– То есть сколько часов? Сегодня?

– До конца дня, если хотите. Сейчас уже довольно поздно. Но завтра я приду пораньше.

– Я про освещение говорю.

– Про освещение?

– В большинстве квартир света нет.

– А, ну да. Тогда поработаю до темноты. Который час?

– Часы. – Миссис Ричардс открыла ладони. – Часы остановились.

– У вас тоже нет электричества?

– Только в одной розетке в кухне. Для холодильника. И она тоже иногда отключается.

– В коридоре свет горит. И лифт работает. Можно запитаться.

Миссис Ричардс не поняла.

– Удлинителем. От лампы в коридоре к вам в квартиру. Будет электричество.