Дальневосточный экспресс (версия 2.2)
Шрифт:
Парень, в черной майке, головой высовывается из купе, сусликом из норы.
– Дайте же мне поспать, вашу мать! То безбилетников запирают, то окна тестируют! Совсем обалдели!
Зануда ловит «тему» про узника. Вопрос проводнице:
– Что? Вы заперли кого-то в купе? Это не слыхано! Немедленно отпереть!
Дина, глазами котенка, мокнущего под дождем, зовет на помощь Вилена. Он же приступает к объяснениям:
– Хватит орать! Хвостовые вагоны захвачены неизвестными, поезд под их контролем, связь не работает.
Шоркают «литые» тапочки из мрака тонированного купе. Парень
– Серьезно!? Поезд захвачен террористами?
Лысый зануда, ленинским жестом, отправляет пассажира обратно, сведенные пальцы указывают направление:
– Идите спать уже! Я сам разберусь: кто безбилетник, кто захватчик!
Пассажир вновь прячется в искусственной ночи. Ревизор спешит узнать истину.
– Почему вы пришли к такому выводу?
Неформал к ответу:
– Вначале, пропала связь. Затем ваши работники совершают «забег» по перрону в Хабаровске. Один из них потерял непонятное устройство. Я подобрал его и захватчики пришли сюда, чтобы отобрать и убить. Одного из налетчиков я запер в купе. Сейчас пытаюсь подать сигнал помощи.
Из наколенного кармана предъявляется доказательство.
– Пистолет парня, который в плену.
На лице зануды глубокая вдумчивость – загружается программа дальнейших действий. Переваривание информации завершено.
– Прикольные карманы, даже пистолет можно спрятать. Ладно. За мной!
Лысая голова удаляется в сторону тамбура. Вилен и Дина переглянулись, после чего – топают ботинки, стучат шпильки. Ревизор вскрывает пластиковый ящик на стене возле перехода в соседний вагон, изъятым переговорным устройством вызывает кого-нибудь из хвостовых вагонов. Ухо слышит длинные гудки. Чем продолжительней вызов, тем сильнее вера в слова неформала.
– Странно. Ответить должны били сразу.
Телефон отключен, обратно помещается между торчащими фиксаторами. Мужичок, поворотом головы и направлением взгляда на противоположную стену, выдает свои намерения. Кнопка экстренного торможения, за стеклом квадратного углубления, светится кровавым цветом. Зануда обращается к Вилену с просьбой:
– Можно пистолет?
– Конечно.
Глушитель становится рукояткой, а рукоятка – тяжелой металлической «чушкой». Зануда демонстрирует навык обращения с молотком. В окошко врезается торец обоймы, зазвенел стеклопад. После получения доступа к средству управления тормозами возвращает «инструмент».
– Спасибо.
Зануда нажимает кнопку. Тон шума колесных пар не меняется. Еще нажатие. Нет толчков, характерных для торможения. Экспресс игнорирует действие.
– Наверное, кнопка неисправна. Нужно попробовать в другом вагоне.
Вилен уверяет:
– Все это бесполезно. Они, наверняка, предусмотрели попытки повлиять на движение поезда.
– Что вы предлагаете?
– Я поместил телефон между подушками и зафиксировал их с помощью скотча. Сигнал о помощи подается через каждые десять минут.
Зануда, на сей раз, быстро схватывает мысль.
– Я понял.
В комнате проводников возле дальнего конца кроватей расположен люк в технический отсек. Его стальная полированная поверхность отразила, появившиеся силуэты в проеме купе. Ключ-карта ревизора
На ковре бескрайних полей выросли искусственно посаженные деревья, образовавшие защитные полосы против губительного смещения воздушных масс. Ряды тополей и елей, густой кроной создали открытый туннель для двухпутной железной дороги. У подножья насыпи, ровный как натянутая струна, растянулся низкий забор, пролеты которого рассечены колючей проволокой.
Мчится экспресс, шпалы рябят. С шелестом изнашиваются колесные пары и рельсы. Зеленая стена из деревьев отражается в светло-голубой обшивке. Цепь вагонов неразрывна, несется, проглатывая километры. Окна слились в полосы по бортам, мелькают межвагонные пробелы.
Номер «сорок семь» стандартным шрифтом лег на яркую сталь одного из вагонов. В конце ряда окон первого этажа, чуть ниже, в обшивке появляются щели в форме квадрата с усеченными углами. Фрагмент выдвигается наружу на оголяющемся рамном шарнире. Люк отводится параллельно борту, технический отсек заливается светом. Ветер ворвался в комнату проводников, пыль сдувается в миг. Нахальный воздух ныряет под юбку проводницы. Дина с возгласом: «Ой!» – торопится покинуть ураган. Вилен сквозь взбесившуюся челку замечает жест менее волосатого друга. Подушки, обмотанные скотчем, отданы ревизору.
Поездка для смартфона окончена, заключенный в мягкую упаковку подхватывается ветром. Мимо проносятся хвостовые вагоны. За кабиной, что сзади экспресса, создается завихрение, которое еще немного продолжило полет над путями. Экспресс ушел, ветер стих. В белой материи два куска поролона, соединенных клейкой лентой, мячиком отскакивают от шпал, пачкаясь не в пользу эстетического вида. Связь освобождается из плена помех, созданных генератором. В десятиминутном отрезке истекает последняя секунда – выстреливает сообщение.
Город «Новосибирск»
Новосибирский военный институт внутренних войск
20 июля 2025 года
6.00 по московскому времени.
В одном из районов Новосибирска на постаменте возвышается бронемашина на фоне пролетов стальных решеток, удержанных столбами из красного кирпича. Ограждение, отдаленно напоминающее кремлевскую стену, охватывает пространство парадного входа из двух бетонных лестниц, присоединенных к высокому широкому крыльцу. Над двухстворчатой дверью висит козырек, с нанесенными на его лицевую сторону цветами Российского флага, длиною в шесть окон. По центру фасада второго этажа красуется позолоченный герб. На крыше, мощный железный каркас под тяжестью гигантского названия: «Новосибирский Военный Институт ВВ МВД России». Учебные корпуса, присоединенные по бокам, создают левое и правое крыло здания, высотою в четыре больших окна. Густая листва могучих берез симметрично заслоняют строение с краев.